— Точно, — оборвала его Яра. — И если можно, я бы больше не хотела об этом говорить.
— Хорошо. И спасибо, что согласилась посмотреть.
Яра кивнула. Впрочем, был один вопрос, на который она боялась, но должна была получить ответ. И так слишком долго тянула.
— Гриша, там со мной Рита была… Ты случайно не знаешь, ее как нашли?
Григорий внимательно посмотрел на нее, потов снова вернулся к сейфу, достал другую папку, полистал.
— Киреева Маргарита Николаевна? — спросил он.
Яра кивнула.
— Во всяком случае, была одета, — вздохнул он, закрывая папку.
Вот и думай теперь, соврал или нет. Так хотелось просто поверить…
В дверь постучали, и Яра подпрыгнула, а Грач пошел отпирать. На пороге стоял Юрий, один из воробьев ее отца.
— Чего запираешься? — нахмурился он, а потом увидел Яру и улыбнулся. — Ярусик, привет. Помешал, что ли? Там Сокол зовет.
— Все нормально, — ответила она, встала с кресла и вышла из-за стола. Подхватила свой рюкзак и махнула Грачу. — До вечера. Пока, Юр.
И вышла из кабинета.
И дала себе слово, что не позволит этой истории отравить себе жизнь.
Только вот сдержать его оказалось очень сложно.
Брак означает больше, чем любовь. Я придерживаюсь
старомодной точки зрения: самое главное — это уважение.
Только не надо путать его с восхищением. Восхищаться
мужчиной на протяжении всего брака, мне кажется, безумно
скучно, и кончится ревматическими болями в области шеи.
Но об уважении вы не обязаны думать, вы лишь с
благодарностью постоянно ощущаете его.
Думаю, именно в этом больше всего нуждается женщина. Она
ищет в своем супруге честность, хочет чувствовать в нем опору,
уважать его суждения и, если придется принимать трудное
решение, спокойно довериться ему.
Я поняла — думаю, все женщины рано или поздно это понимают,
— что причинить боль по-настоящему может только муж.
Агата Кристи «Автобиография»
«Чтобы началась война, мало причин, нужен повод», — сказал учитель истории, когда объяснял классу Яры, как убийство эрцгерцога Франца Фердинанда положило начало первой мировой.
Почему-то эта фраза намертво отпечаталась в ее памяти, и именно она так некстати вторгается в мысли, когда обычная придирка Гриши из-за немытой посуды внезапно перерастает в безобразную грубую ссору. Посуда — всего лишь повод. Причины таились в них много дней и недель, пускали корни, давали побеги, и вот, наконец, созрели семена и упали на благодатную почву. Их ссора разгорается как лесной пожар во время сильного ветра, который никто не собирается тушить.
— Я не прошу ни о чем сверхъестественном, — цедит Грач. — Просто не превращай кухню в свинарник.