— Я не превращаю! — Яра устала, ей не хочется ругаться, но и не ругаться сил нет. — Я вообще-то тоже только вернулась домой и бросилась готовить тебе ужин, и когда я должна была убраться?
— А нельзя сразу быть аккуратнее?
— Нельзя! Или готовь себе сам! И посуду ты тоже отлично можешь помыть сам!
— Ярослава! Просто сделай так, как я сказал!
Что?
Яра недоуменно приподнимает бровь.
— Что? — изумленно выдыхает она. — Это что, приказ? С какой радости я должна беспрекословно делать то, что ты говоришь? Я устала. Помою, когда сочту нужным. Не нравится, мой сам. Все.
Она поджимает губы. По-хорошему надо уйти прямо сейчас. Или все-таки взяться за уборку. Не доводить до чего-то еще более страшного. Это не первая их ссора. Походят и успокоятся. Но эта его фраза… «Сделай, как я сказал…» Какое право он имеет так с ней разговаривать и вообще что-то требовать? И ей хочется продолжить этот спор. Довести его до грани. До логической точки. Возможно, есть смысл не прятаться и пройти этот путь до конца. Рано или поздно им придется сказать друг другу все, так чем плох этот момент?
— Это не приказ, — наконец собирается с мыслями и почти спокойно отвечает Григорий, но глаза у него злые. — Это простая человеческая просьба.
— Которую я обязана исполнить?
— Яра, не передергивай!
— Я не передергиваю! Я пытаюсь понять, с каких пор я превратилась в прислугу!
— Тебе сложно помыть посуду?
— А тебе?
— Я работаю и устал.
— Так я тоже теперь работаю и устала.
— Ты вышла на работу всего месяц назад, а ведешь себя так, будто отпахала без выходных и отпуска уже пару лет!
Яра замолкает. Ей тоже хочется жалить, но слова не приходят. А можно паузу, чтобы придумать достойный ответ? Нет? Какая жалость… Но почему-то ее молчание вместо того, чтобы успокоить Грача, только раззадоривает его сильнее.
— Что? Не по нраву взрослая жизнь? Уже перетрудилась?
Она не перетрудилась. Просто все сложилось совсем не так, как она надеялась. Не так, как она себе это представляла. Только вот Гриша об этом не знает, потому что в последнее время они редко разговаривают по душам. А есть вещи, которые очень сложно сказать во время мытья посуды.
— Чего ты молчишь? — зло кидает он, явно желая подчеркнуть этим, что сказать в свою защиту ей нечего.
— А тебе как будто интересно, что я могу сказать, — бормочет Яра.
— А вот интересно.
— Тогда так. Я не посудомойка. Я пришла домой отдыхать и буду отдыхать. И сейчас я хочу прогуляться.
— Никуда ты не пойдешь, — припечатывает Григорий. — Мы еще не закончили. Что за истерика на ровном месте? Что с тобой происходит?