– Ну и? – услышал Иван хриплый голос мужчины, который прошел в самую дальнюю комнату. Всего в квартире Иван насчитал четыре комнаты. Мужчина сел за мольберт, на котором стояло полотно, и не обращая внимания на Ивана, приступил к своей работе.
– Вы примерно восемь или девять лет назад рисовали эти карты. – Жаров достал из папки игральные карты и, подойдя к художнику, которого звали Олегом, протянул их, но тот даже не взглянул на следователя, а продолжал рисовать, словно он не совал ему под нос карты.
– Ну, что дальше?
– Вы, может, посмотрите на карты?
– А чего мне на них смотреть-то? Я их и так помню. Столько сил на них потратил, а в итоге остался без денег, здоровья и будущего.
– В смысле?
– То и в смысле, – зло процедил Олег.
От такого пренебрежения к ответам Иван скрипнул зубами, но сдержал себя в руках. Ему хотелось побыстрее покинуть это помещение. Неприятно было здесь находиться, да и вонь стояла такая, словно кто-то сдох.
– Вы помните кто заказывал эти карты?
– А чего их не помнить-то? Заказывал парень молодой. Принес наброски, мы все обговорили, договорились, что он вносит предоплату, а остальную сумму по факту. Ну я ему и сделал карты. А когда он пришел забирать их, то привел с собой компанию каких-то малолеток, они у меня карты забрали и не хотели платить, я пригрозил им, а они меня избили, сломали несколько ребер, руку, сотрясение головы и еще много чего. Испортили мои работы, которые я должен был отдать заказчикам. Одна из картин целое состояние стоила, мне за нее деньги уже отдали, а эти малолетки нашли деньги и тоже себе забрали. Я в больнице долго лежал, дело уголовное завели, но в один из дней пришел папаша этого сопляка и корочкой пригрозил, сказал, что, если я рот открою, меня посадят. А когда я вышел из больницы, картину, которую они испортили, заказчик попросил ему отдать, а у меня ни картины, ни денег. Он зуб на меня точить из-за этого стал и закрыл для меня мир искусства. Ну и вот… – Олег обвел руками свою комнату, где по углам стопками стояли картины.
– Никому я стал не нужен. Я раньше по Европе с выставками ездил, а потом одним днем на улице оказался. Хорошо, что у меня хоть квартира от родителей досталась, а так бы на улице жить остался. И из-за чего? Из-за какого мелкого ублюдка, который возомнил, что ему все позволено? Да чтоб он сдох, – прошипел тот, а безымоциональные глаза стали злыми.
– Он, кажется, и сдох, – чуть слышно проговорил Иван. Он уже понял, о ком была речь. Сергей Никлюдов единственным из компании своих друзей, у которого родители служили в органах. Мать была прокурором, а отец главным районным судьёй.