Только сейчас, глядя на самого родного и близкого человека, понял, насколько сильно скучаю по Саше. Раньше я не придавал важности мелочам, которыми была наполнена жизнь с ней. Да, я был счастлив, что она находилась рядом и переехала ко мне. Но именно сейчас, до ломоты в костях, я мечтал прикасаться к ее коже, ощущать ее мягкость и вдыхать невероятный аромат ее кожи.
От запаха больницы и лекарств уже тошнит. Видеть ее слабой, неподвижной в палате — невыносимо. Я скучаю по румянцу на ее щеках, который заливает их, когда она безудержно смеется звонким, искренним смехом и просит меня остановиться и не щекотать ее. Я улыбнулся, вспомнив, какое милое у нее выражение лица, когда она капризничает и надувает губы, споря со мной по всяким пустякам, а я в свою очередь пытаюсь ее переубедить и большинстве случаев, мне это удавалось. Кажется, забыл уже, как звучит ее приятный голос! Скучаю безумно по блеску глаз, в которых столько любви и тепла. Как же всего этого не хватает! Я поклялся, что как только она распахнет свои глаза, то продлю все эти мгновения на более долгий срок, с удовольствием наслаждаясь каждой секундой.
Сейчас же, могу позволить себе только едва касаться ее руки, и долгими часами наблюдать за ее веками в надежде, что они вот-вот распахнутся, и Саша посмотрит на меня.
Но этого не происходит. Ее бледное, измученное тело лежит неподвижно, а губы не издают ни звука, отчего тишина в палате становится мучительной.
Я тяжело вздохнул, опустив голову. Что, если она никогда не придет в сознание?
Держусь за ее маленькую руку, гладя ладонь большим пальцем, и тихо шепчу, чтобы слышала только она:
— Малыш, прошу, вернись ко мне.
На протяжении, кажется, бесконечного количества минут, сжав зубы и набросив подушку на голову, пытаюсь заглушить трель звонка. Кого принесло в такую рань? Решив, что нежданный визитер все же покинет порог моей квартиры, перевернулся на другой бок. Видит же, что дверь никто не открывает, значит логичным будет то, что хозяина нет дома. Но кто-то за дверь слишком уверен в обратном.
— Черт возьми, иду! — вскрикиваю осипшим голосом, спустя пару минут настойчивого звонка.
С трудом оторвав голову от подушки, сажусь на диван. Голова кружится, во рту засуха — я никогда так сильно не страдал с похмелья. С трудом превозмогая мигрень и тошноту, а также пытаясь достигнуть равновесия, встаю на ноги, и, шатаясь, направляюсь в прихожую. Комната вращается, насмехаясь на до мной, и потолок с поломом так и норовят поменяться местами. Остановившись на мгновение, зажмуриваю глаза и, отпинывая бутылки и прочий хлам, что валяется под ногами, наконец, открываю дверь.