Возвращаюсь за барную стойку и поставив ведерко на место, принимаюсь снова за работу. У меня уже голова идет кругом от духоты и непрекращающегося перегара клиентов, которых стало в разы больше. Такое ощущение, что все кондиционеры в баре сломались, и дышать стало просто невыносимо. Да еще и это беготня за барной стойкой выматывает донельзя. Сегодня весь город у нас в гостях что ли?
В двенадцать ночи музыка стала еще громче — ди-джей запустил свои треки, и больше половины народа переместилось на танцпол. Теперь к бару подходили лишь единицы, потому как до начала танцев все напились и сейчас все посещают только туалет и курилку.
Поэтому после двенадцати ночи работается легче, вернее не работается, а отдыхается. Вот и сейчас я сижу за стойкой и, потягивая воду со льдом, наблюдаю за танцующей толпой. Пока есть время — можно отдохнуть и понаблюдать за посетителями кто как танцует, и во что горазд. Взгляд цепляется за извивающуюся, словно лиана, высокую белокурую девушку, что обвивает коренастого паренька всеми частями своего тела: руками, ногами, трется грудью и пятой точкой, а он нервно подергивается, в такт кричащей толпы и жадно следит за действиями «лианы». Забавное за ними наблюдать, кто знает может эта пара будет «жить долго и счастливо» вместе, проснувшись завтра утром в одной постели. Снова делаю глоток прохладной воды, подхватив ртом кубик льда. Поднимаю глаза, настроившись снова продолжить наблюдение танца, но мой взгляд упирается в спину. Чуть отодвинувшись вправо, облокачиваюсь локтем о столешницу и пытаюсь рассмотреть из-за спины «крепыша» и «лиану», но ничего не видно. Спина неизвестного была широкой, и стоял он слишком близко, разговаривая по телефону. Надо же, такое зрелище и не дает посмотреть! Я уже была готова отодвинуть стул левее, чтобы преграда в виде этого парня мне не мешала, но неожиданно он обернулся. Под пристальным взглядом темных глаз, я даже на секунду оторопела и замерла. А он все смотрит, слегка нахмурив лоб и идет к бару. Резко опускаю взгляд и начинаю рассматривать барную стойку. Неудобно получилось, глазела на него неприлично долго, а теперь он идет сюда. Хватаю тряпку и принимаюсь протирать стол, делая вид, что это самая важная задача на эту минуту.
Мельком глядя на него, вижу, что он продолжает в упор смотреть на меня и уже стоит в шаге от бара, продолжая говорить по телефону. Разговор был серьезным; он что-то рьяно доказывал собеседнику на том конце провода и пристально следит за моими движениями, скользя от тряпки к моему лицу.