С командно-наблюдательного пункта командир советской танковой бригады следил в бинокль за развернувшейся на откосе борьбой. Две юные чешки были готовы пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти русских, находившихся в опасности. Одна из девушек упала, вторая быстро помогла ей подняться. Кажется, все в порядке... Вражеские снаряды и мины ложились рядом. Девушки склонились над ранеными. В такие моменты минуты кажутся часами. Советские артиллеристы ударили по врагу - огонь противника ослаб. Хорошо, что то место, где лежат раненые, находится вне предела досягаемости пулеметного огня врага.
- Смотрите, там девушки! - Это все, что мог произнести удивленный командир танковой бригады. Бинокль заметно дрожал в его судорожно сжатых пальцах, когда он увидел, как две маленькие фигурки потащили за собой двух раненых советских танкистов.
Наконец, все четверо скрылись в кустарнике. Из груди советского командира вырывается вздох облегчения. Раненые спасены, и сами девушки невредимы. Они получили много благодарностей, их представили к награде... "За что? Что особенного мы сделали? Мы поступили так, как должны были поступить. Мы не могли оставить их там. Их или убили бы, или они умерли бы от потери крови".
И вот теперь эти самые девушки и их подруги снова за работой. Они ходят из дома в дом, подбадривают воинов, ухаживают за больными. Интересно, что бы сказал министр обороны господин Ингр, если бы увидел все это. Возможно, в соответствии с каким-либо параграфом он запретил бы нашим санитаркам спасать раненых советских воинов. Ведь он всегда твердил, что на территории СССР должна существовать лишь символическая чехословацкая воинская часть. И, однако, все мы, чехословацкие солдаты и офицеры, девушки и парни, женщины и мужчины, находимся здесь не символически, а воюем на фронте. Советская Армия, господин министр, идет на огромные жертвы и проливает кровь за нас, за растерзанную и замученную Чехословакию не символически, а в тяжелых боях и сражениях.
Отдых окончен. Я приказал готовиться к выступлению. Сани пришлось бросить: по весенней распутице на них не проедешь. Начальник штаба надпоручик Рытирж построил батальон в походную колонну. Ротный Эрбан остался с обозом в лесу у Лизогубовки. С ним - больные и раненые, боеприпасы и снаряжение. Батальон должен идти налегке, чтобы быстрее совершить переход к Северному Донцу через Терновое, расположенное на реке Уды.
- Раздобудь какой-нибудь транспорт и догоняй батальон! Нужно ли тебе чего-нибудь? - спросил я Эрбана.
- Нет, ничего не нужно.