- Мы просили Москву, - говорил я, - чтобы нам разрешили сформировать бригаду непосредственно в прифронтовой полосе, вопреки требованиям эмигрантского MHO в Лондоне сформировать бригаду в глубоком тылу. Однако чехословацкое правительство в Лондоне настаивает, чтобы мы снова отправились в Бузулук. Мы против этого, потому что не желаем разлучаться с фронтовыми друзьями и терять дорогое время на длительные переезды. И просим у вас помощи и поддержки.
Товарищи Хрущев и Ватутин прекрасно понимали важность вопроса. Они не забыли генерала Ингра, который во время войны Советского Союза с белофиннами организовывал во Франции чехословацкую экспедиционную воинскую часть и хотел отправить ее на финский фронт для участия в боевых действиях против СССР.
Затем мы снова вернулись к боям под Соколово и героическому подвигу Отакара Яроша. Товарищ Хрущев подробно расспрашивал меня о боевых действиях батальона. Он хотел убедиться в точности информации, полученной командованием фронта от советских командиров, которым был подчинен наш батальон, и от наших соседей. Через некоторое время Никита Сергеевич Хрущев опять заговорил об организации чехословацкой бригады. Он дал нам несколько полезных советов, в частности порекомендовал иметь в бригаде не 15, а 30 танков и увеличить количество противотанковых средств. Обсуждался также и сам план формирования бригады.
Как показало время, поддержка, которую нам оказали товарищи Хрущев и Ватутин, была весьма действенной. Никита Сергеевич Хрущев изложил свои соображения Советскому Верховному Главнокомандованию, и они были приняты и проведены в жизнь. Когда мы прощались, я попросил от имени всех наших воинов, чтобы чехословацкой бригаде была предоставлена возможность принять участие в предстоящих боях на Украине, особенно за столицу Украины древний город Киев. Мы со своей стороны, заверил я, сделаем все, чтобы 1-я Чехословацкая отдельная бригада была своевременно подготовлена к этим боям. И эта просьба была удовлетворена.
Вскоре товарищи Хрущев и Ватутин прилетели к нам в село Веселое, чтобы вручить советские ордена и медали солдатам и офицерам батальона. Они согласились с доводами капитана Ломского, который просил отложить этот торжественный акт до моего возвращения из Москвы, где я принимал участие в совещании по вопросу формирования и обучения 1-й Чехословацкой отдельной бригады. Оба гостя интересовались предстоящей реорганизацией части и ее боевой подготовкой, а также познакомились с жизнью и бытом чехословацких воинов. Товарищ Хрущев со свойственной ему простотой сразу же сблизился с нашими воинами, подолгу беседовал с ними, вникал во все подробности их жизни и учебы и обстоятельно отвечал на задаваемые ему вопросы. На следующий день, когда товарищи Н. С. Хрущев и Н. Ф. Ватутин улетали от нас, воины прощались с ними как со старшими, имеющими богатый боевой опыт товарищами. Воины бригады знали их и раньше как искренних друзей чехословацкого народа, но теперь каждый убедился в этом лично.