Я вылетел в Москву в сопровождении советских офицеров связи подполковника Загоскина и майора Камбулова и наших офицеров капитана Ярослава Прохазки и подпоручика Константина Гибнера.
Первый день в московской гостинице "Националь" прошел очень оживленно. Почти непрерывно звонил телефон - нас приглашали к себе и отдельные граждане, и организации, и школы. Константин Гибнер побывал во многих редакциях газет и журналов. Мы и не подозревали, что наша воинская часть так популярна.
Затем пришел майор Советской Армии, представитель уполномоченного СНК СССР по формированию чехословацких частей на территории СССР генерал-майора Г. С. Жукова. Он сообщил, что чехословацкое эмигрантское правительство приняло решение о формировании чисто пехотной бригады, то есть без танков и артиллерии, лишь с небольшим количеством противотанкового оружия. Он попросил меня высказать свое мнение по этому поводу для передачи его генералу Жукову. Я ответил кратко:
- Не согласен! Так и передайте!
Майор улыбнулся и ответил еще лаконичнее:
- Есть!
Позднее мы встретились с генералом Жуковым и подробно обсудили оба проекта - наш и лондонский. Мой собеседник уже знал о моей встрече с товарищами Хрущевым и Ватутиным. Советское правительство и Верховное Главнокомандование полностью согласились с нашей оценкой значения создания бригады как основы будущего более крупного соединения.
- Не беспокойтесь, - сказал наконец генерал Жуков, - вам будет предоставлена возможность создать свою бригаду по вашему проекту и как рекомендуют вам товарищи Хрущев и Ватутин. Кстати, кто же, собственно, будет командиром бригады? Лондон наметил кандидатом генерала Кратохвила. Он, как вы знаете, уже в Москве.
- Знаю, - ответил я, - но не мое дело решать, кто будет командиром. Я считаю своим долгом настаивать на разумном решении вопроса об организации бригады, позаботиться о том, чтобы она возможно быстрее и лучше прошла подготовку и в ближайшее же время выступила на фронт. Мы должны создать ее не как символ и не только для парада.
Генерал Жуков полностью согласился с моим мнением.
25 апреля 1943 года он позвонил мне и сказал, чтобы на следующий день я прибыл в Кремль, где мне будет вручена награда - орден Ленина.
- В Кремль? - переспросил я. - В поношенной полевой форме? Дайте мне хоть немного привести себя в порядок, я прошу два дня.
Генерал Жуков передал мою просьбу в Кремль, а через несколько минут мне позвонили уже оттуда:
- Вас рады приветствовать в вашем полевом обмундировании.
Итак, 26 апреля 1943 года во второй половине дня я впервые прибыл в Кремль. Офицер охраны проверил мои документы; советские военнослужащие при встрече отдавали честь. К зданию Верховного Совета меня сопровождал полковник. Дальнейший путь был коротким. Я так волновался, что даже не обратил внимание на красоту кремлевских башен. Снова открылась дверца автомобиля, и нас приветствовал генерал. Вместе с ним мы направились по великолепным длинным коридорам к кабинету Председателя Президиума Верховного Совета. На какую-то долю секунды вспомнились недавние бои... Десятки объективов фотоаппаратов и кинокамер... Но, к счастью, двери открылись сразу. Мы вошли...