Он подошел ближе.
– А ваш Энцо и мой Паоло дружат – не разлей вода, – продолжала она.
– А вот о Паоло я наслышан, – подхватил Фабио. – Будущая звезда футбола, точно?
Ева засмеялась, но уже не над ним, а так, как и полагается смеяться в таких случаях гордой за своего ребенка матери.
– Точно! – она с вызовом вскинула голову. – И не сомневайтесь!
– И не думал, – честно поднял вверх руки он, словно сдаваясь. Потом усмехнулся и окинул ее недоверчивым взглядом. – Но, честное слово, не ожидал вас когда-нибудь еще увидеть. Вы так внезапно исчезли.
Она медленно подошла к нему с каким-то многозначительным выражением на лице и обошла, заставив его обернуться вслед за ней. Теперь она стояла совсем близко.
– А вы меня искали, – прищурилась она, и слова ее прозвучали не как вопрос, а как утверждение, как будто она видела, как он стоял, и вытягивал шею во все стороны в поисках исчезнувшей девушки в красном платье.
– А… ну вообще-то, да, – искренне признался он.
Ева опять беззаботно рассмеялась.
– Вы знаете, что вас называют «феномен»? – спросила она.
Он усмехнулся, решив, что она иронизирует над этим, но все-таки кивнул.
– Так вы и есть феномен, – сообщила она. – Искали девушку в Маранелло, а нашли в окрестностях Неаполя. Вы уникальный, Фабио, честное слово.
Она смотрела на него с откровенным интересом. Заметив, как заблестели его глаза, и как его губы раскрылись в улыбке, которую он не мог бы сдержать, даже если бы захотел, она отметила, что интерес взаимный.
Для ведьмы это был самый подходящий момент, какой только можно было придумать.
«Улыбка ведьмы – это сети, которые можно забросить в океан человеческой души. Каким будет твой улов – зависит только от тебя».
Ей нужна была его страсть, его азарт, его жажда победы. Стоило только улыбнуться… улыбкой ведьмы, которой никто не может противостоять. Но Ева не решалась. Она хотела не этого. Она хотела, чтобы он сам…
Ева видела его улыбку. Эта улыбка была обращена к ней, эта улыбка была отражением того, что он почувствовал, когда увидел ее. Ева видела его глаза – это был взгляд, от которого дышишь чаще. Она чувствовала, что он тянется к ней – сам.
Она могла забыть о колдовстве, не колдовать вовсе, но она была ведьмой и чувствовала как ведьма: тонко, остро, ярко. Чувствовать она себе запретить не могла. И она чувствовала… что его тело – каждая клеточка – охвачено желанием. Так и должно было быть, потому что его тело помнило. Все. Его тело помнило то, чего не помнил и не мог помнить он сам. Ведьма запретила ему помнить, одурманила его разум, превратила реальность в смутное воспоминание.