– Вам помочь? – вдруг послышался позади него женский голос.
Синьор Пикколо обернулся. Перед ним стояла женщина в легком черном плащике – коротеньком и тонком, как раз для таких вот вечерних прогулок. Ее светлые волосы развевались от ночного ветра.
– А вы что, умеете чинить мотоциклы? – спросил недоверчиво почтальон.
– Нет, – коротко ответила девушка, улыбнувшись. – Но я вижу, что вам нужна помощь.
– Да как же вы…
Он хотел спросить, как она ему может помочь, если чинить не умеет, как вдруг что-то в ней показалось ему знакомым. Он подозрительно прищурил маленькие черные глазки и, растянув в гримасе непочтения тонкий рот, спросил:
– А вы, случайно, не та синьорина, которая по соседству с донной Ди Анджело поселилась?
Девушка тоже прищурила глаза, но как-то вышло у нее это очень опасно на вид. Синьор Пикколо, по крайней мере, почувствовал себя не в своей тарелке.
– Нет. Это вам показалось, господин почтальон, – сказала она на каком-то чужом языке, и синьор Пикколо вдруг к своему ужасу осознал, что прекрасно понял смысл сказанных ею слов, хотя так и не разобрался, на каком языке они прозвучали.
Он попятился, пока не понимая, зачем это делает. Просто ему очень захотелось в эту минуту быть как можно дальше от странной девушки в черном развевающемся плащике.
– Вы правы, я не умею чинить мотоциклы, – сказала она, шагнув в его сторону. – Но все-таки я могу вам помочь.
Теперь уже она говорила на итальянском. Но ведь она произнесла слова, которые он сам просто не успел сказать секунду назад. Синьор Пикколо продолжал пятиться, а она продолжала надвигаться на него. Ее каблуки размеренно ударялись об асфальт, создавая громкое тонкое клацанье в ушах синьора Пикколо.
– Я, уважаемый синьор почтальон, чиню людей, когда мне приходит такое в голову. – Ее тонкое и нежное лицо вдруг преобразилось: черты заострились, стали как у хищной птицы, а глаза превратились в черные щели. Звук от ударов каблуков становился громче, а девушка ближе. Ее голос прозвучал страшно: – А вас нужно починить, синьор почтальон.
Синьор Пикколо заорал от увиденного и бросился бежать, но, пробежав буквально пару метров, растянулся на дороге, клюнув носом в асфальт.
Каблуки продолжали стучать и наконец замолчали где-то поблизости. Синьор Пикколо поднял голову от асфальта: ее ноги были прямо напротив его лица, всего в нескольких сантиметрах. Со стоном и плачем он начал отползать назад.
– Чего вы хотите? Что я вам сделал? – ныл он жалостливым голосом.
– Встань! – приказала она.
Он начал трясти головой из стороны в сторону и несколько раз невольно прочесал носом асфальт.