– Не знаю. Я ведь еще особо никого не видел.
– Ну –ну – ухмыльнулся он.
– После обеда сходим посмотрим всех. Филипп к нам присоединится, сдается мне, я знаю, кто ему понравился.
Вскоре принесли обед. Было непривычно вот так сидеть и поглощать трапезу с собственным отцом. Но то, что никого из девушек, ни отдали на забаву воинам, уже радовало.
После обеда мы посетили гарем. Это было старое помещение, в котором изначально содержались преступники, лишь позже оно использовалось как временное жилище для обучающихся воинов. А потом это место отвели под гарем. Отец не желал видеть женщин, свободно перемещающихся по территории замка.
Девушек выстроили в одну линию. Я смотрел на их опущенные головы, испуганные лица. Вот и как можно таких брать в постель? Они же рыдать там будут не переставая!
Не знаю, как отец справлялся с ними, скорей всего использовал ментальные приказы.
В конце шеренги из девушек, стояли чужачки. И они так пристально рассматривали нас, что у меня создалось впечатление, будто не мы оцениваем их, а они нас.
Я чувствовал нетерпение отца. Он делал вид, что рассматривает всех, сам же все время искоса посматривал на понравившуюся ему чужачку.
А я встретился глазами с той, что заселилась в мои мысли. Она так смотрела на меня, что я, будто притянутый магнитом, шел к ней.
Я будто оглох. Ничего не слышу, лишь чувствую ее запах и иду на него. Зверь во мне просится на волю. Поймать. Приручить. Сделать своей.
Остановился прям напротив нее и резко наклонившись, вдохнул пьянящий запах у ее шеи. Она вздрогнула, а мной уже одолели инстинкты.
– Хочу ее – вырвался хрип с моей груди. Я схватил ее руку и дернул на себя, глухо зарычав ей возле уха. Она испуганно охнула и попыталась отстраниться. Но я лишь крепче прижал ее к себе.
–Забирай – словно сквозь вату донесся до меня голос отца. Довольно рыкнув, я перекинул девчонку через плечо и потащил в свои покой.
Сейчас мною завладели лишь инстинкты. Схватить, утащить, запереть, сделать своей.
Не помню как добрался до комнаты, но оказавшись внутри, швырнул ее на кровать. Она охнула и попыталась сесть, но тут же была придавлена моим телом.
Я впился в ее губы, жадно проталкивая свой язык и ловя ее. Она пыталась сопротивляться, брыкалась подо мной, лишь сильней воспаляя меня. Возбуждение было такой силы, что остановиться я уже не мог.
Рванув лиф, услышал треск рвущей ткани и округлая нежная грудь предстала моим глазам. Я жадно облизнул губы и сжав руки брыкающейся девчонки, задрал их над головой, удерживая одной рукой.
Второй рукой развел в стороны тряпки и сдавил нежное полушарие, услышал ее изумленный вздох. Губы опустились ниже и я втянул в рот твердый сосок, прикусив и лизнув его. Она замерла. Дышала тяжело и шумно.