Мусагали своего пренебрежительного отношения к дочерям не скрывал, Ахмету тоже перепадало немало. Хоть он и купался в роскоши, ни в чем себе не отказывая, отец его частенько шпынял.
— Ничего. Ерунда…
— Не ерунда. Говори, о чем думаешь. Я вижу, что мысли тебя отвлекают, заставляют быть рассеянным! — нажал голосом Мусагали.
— Ахмет просто бзднул, что я внебрачный сын. Но я-то знаю, что родители к тому времени были женаты…
Риант ждал, что Мусагали опровергнет его слова, но дядя внезапно усмехнулся.
— Надо же. Запомнил, значит.
Ринат замер, прислушался.
— Что запомнил?
— У Ахмета очень избирательная память, — фыркнул Мусагали. — Лучше бы он мотал на ус то, чему я его учил, а не помнил то, как много лет назад, еще ребенком он застал меня и твою мать… Вместе.
Слова Мусагали прозвучали, как выстрел.
=16.1=
Слова Мусагали прозвучали, как выстрел.
— Что?
— Если мы начали этот разговор, пожалуй, стоит рассказать, как это было на самом деле, — спокойно заявил Мусагали. — В последнее время я все чаще начал задумываться о том, какое наследие оставлю после себя. Я думал, что старший сын, рожденный в законном браке, унаследует от меня хотя бы половину хватки, ума и прыти. Но кажется, он весь пошел в Исмаиловых, — с презрением назвал девичью фамилию своей жены.
Ринат не мог поверить в слова дяди, подозрения не просто оказались правдивы, но превзошли все ожидания, сразив наповал правдой, в которую не хотелось верить.
Мусагали тем временем неторопливо поднял левую ногу, задрал брючину и спустил вниз длинный, высокий носок, показав родимое пятно.
— У тебя есть такое же родимое пятно, не отрицай, — сказал он. — Я видел.
В голове стало пусто, все мысли испарились.
Вот и доказательства их родства. У Рината точь-в-точь такое же родимое пятно на внутренней стороне левой ноги.
Ринат просто ждал, что еще скажет ему Мусагали.
Дядя?
Отец?
Как теперь правильно было к нему обращаться?
— У Кадыра не получалось зачать детей с твоей матерью, но после большого семейного праздника в моем доме твоя мать забеременела. Как ты уже понял, не Кадыр был причиной тому чуду, а я.
Больше всего Рината поразило, как спокойно Мусагали рассказывал об этом.
Дядя… или отец, Ринат еще не мог назвать его мысленно и дать определение.
— Ахмету тогда было почти шесть, он проснулся поздней ночью и застал меня и твою мать в пикантный момент. Думал, забудет. Оказывает, до сих пор помнит, засранец.
— Значит, вы — мой отец? — спросил чужим голосом.
— Твоя мать была красивой, нравилась мужчинам, а Кадыр лишь поначалу казался завидным женихом и хорошим мужем. Часто гулял, играл… В том, что мы с твоей матерью сблизились, не стоит винить никого. Так иногда бывает, все в пределах естественного. Полигамность заложена в мужчине природой. Именно поэтому можно брать две или три жены, но не все на такое согласны…