– Это хорошо, что ты так себя чувствуешь. Но врачи считают, что надо провести послеоперационную терапию, да и реабилитационные мероприятия не помешали бы, а ты отказываешься.
– Я. Хочу. Домой, – жестко сказал Влад.
– Не все процедуры можно провести на дому, а ездить туда-сюда тебе пока противопоказано. Ты же не хочешь осложнений?
– Это моя жизнь. И я имею право распоряжаться ею как хочу.
– Мы так за тебя все переживали, – отступил, сменив тему Севастьян Петрович (психиатр посоветовал не давить на пациента слишком сильно), – Я не стал сообщать твоему отцу, что ты попал в аварию, сказал, что в запое. Побоялся – вдруг сердце у него прихватит.
Напоминание о больном отце не произвело на Влада никакого впечатления. Он дёрнул плечом – мол, ну и что? А потом сказал:
– Ты же к ним собирался. Езжай. Я здесь справлюсь сам.
– Если бы ты подписал Согласие на лечение, я бы к ним смотался, проведал, а к твоей выписке вернулся.
– Я уже всё сказал, – упрямо поджал губы Влад и демонстративно отвёл взгляд от дяди, уставившись в потолок.
Помолчали.
– К тебе с работы рвутся проведать, – осторожно закинул удочку в новую тему Севастьян Петрович.
– Нет, – едва разжал губы Влад.
– Может, у них какие проблемы по работе, которые надо с тобой обсудить?
– Сами пусть справляются.
Опять помолчали. Севастьян Петрович никак не мог придумать, как ему вывести Влада на разговор о причинах его попытки самоубийства окольными путями. Ну, не был он специалистом по душевным разговорам, другое дело допрос – тут всё понятно. Давишь преступника фактами, уликами, показаниями свидетелей. Тот извивается, путается в ответах, начинает оправдываться и дело в шляпе>11 – раскалывается! И, ничего не придумав, Севастьян Петрович решился спросить прямо, хотя психиатр и не советовал этого делать:
– Почему ты это с собой сделал?
Влад дёрнулся, как от удара током. Остро взглянул на дядю. И опять уставился в потолок. Севастьян Петрович пожалел, что спросил. Видимо, прав был психиатр – замолчит, зажмётся, вообще потеряем надежду вытащить его из своей скорлупы. Но Влад ответил:
– Ты не поймёшь…
– А ты попробуй! – обрадовался началу диалога Севастьян Петрович.
– Ты не поймёшь, – с нажимом повторил Влад.
– Да ладно! Уважь старика! Кое-что в жизни и мы повидали.
– Ты никогда не любил.
– Много ты знаешь – любил я кого или нет! – искренне возмутился Севастьян Петрович.
– Так, чтобы забыть про себя – нет! Никогда! Так, чтобы, если без неё, то ничего уже в жизни не важно… Не нужно… Так ты не любил… Если бы любил, не отсиживался в сторонке. Бился бы за свою любовь.