- Он что, поляк? - невольно вступил в разговор Юрка.
- Нимало, - ответствовал старик. - Поляков он ненавидит, равно как и москалей. Он истинный заслуженный запорожец. Доводилось слышать?
- В школе учили, - признал Юрка нехотя, - "Тарас Бульба".
- Тарас Бульба - литературный персонаж. Худосочное изделие автора, мечтающего польстить старшему русскому брату. Петруха же - запорожец натуральный. Он в войске Карла, короля шведского, под Полтавой сражался за волю Украины. Мазепинец, - поднял тощий палец старик. - Однако, - добавил он, - что ж я вас на лестнице держу? Пожалуйте в залу. Проходите, будьте любезны, - и сделал приглашающий жест.
Они прошли еще по бесконечной каменной лестнице, сообразуясь с жестом, куда-то вперед и вверх. Неспешно, как подобает, заботливый провожатый и жданный гость.
- Мы вас давно ждали. Подзадержались вы в своем свободном поиске, ловко прихрамывая по ступенькам, приговаривал провожатый.
Юрке очень хотелось спросить: "А откуда вы знали, что я должен прийти?" Но не спрашивал, держал характер. Поинтересовался только:
- А куда мы идем?
- Мы уже пришли, - они стояли и впрямь на пороге огромного зала. Лестница с неизбежностью перешла в площадку, площадка - в коридор, а зал вырастал из коридора каменным вестибюлем с факелами рубинового огня по стенам. От красноватого света все виделось несколько мрачным. Но Юрка и помнить забыл, каким бывает дневной свет.
Рубиновые факелы прикреплялись к стенам по два и казались глазами невидимых красноглазых существ, затаившихся в камне этих стен. Возможно, они и были соглядатаями. Во всяком случае, ощущение, что, кроме них двоих, здесь есть кто-то еще, не покидало Юрку.
- Имя мое - Якоб Шпренгер, доктор наук, - представился провожатый. Он скинул уже с головы темный капюшон. Лицо было скорее неприятным, чем страшным. Лицо, привыкшее отдавать приказания, а не приветствовать. Улыбка держалась на нем как приклеенная и все время сползала куда-то набок, к уху.
- Прошу садиться, - пригласил он: посреди огромного, как футбольное поле, зала стоял каменный неуютный стол, и кресла у стола - мягкие, глубокие, затягивающие. Юрка поневоле повиновался. Здесь, в замке, он чувствовал себя вполне человеком. Вернулась сила тяжести, упругость мышц, противящихся этой силе. Сейчас даже усталость некоторую испытывал он от подъема по длинной и скользкой лестнице. А вот боли от ран, нанесенных Петрухиной сабелькой, давно не ощущал, и рваные порезы на Юркином защитном комбинезоне затянулись словно бы сами собой, заросли. Как человек, он был, разумеется, сильнее этого старикашки, но сила не есть власть. Власть - это хитрость и владение ситуацией. Власть - умение склонить на свою сторону, подчинить. Власть - это знание, наконец, которым она особенно не любит делиться.