Когда все заканчивается, Илай буквально ловит меня. Повисаю у него на руках веревочкой… Впервые я счастлива, наслаждаясь собой. Вдыхаю аромат его кожи. После секса он пахнет иначе – так, что кровь бурлит. Он пахнет, как земля после дождя – одним вдохом проникает в легкие, пьянит.
– Не устала?
Качаю головой, улыбаясь. Смотрю на него. Каждую ресничку его пересчитать могу, каждую морщину в уголках глаз. Тянусь рукой дрожащей, касаюсь его щетины. Веду по губам его. Он улыбается. И понимаю, что сейчас единственное хочу – уснуть у него на груди. Прижаться и закрыть глаза. Я знаю, сегодняшний сон будет самым прекрасным.
Илай поднимает меня на руки и несет в кровать. В комнате темно, я только силуэт его вижу. Тогда он наклоняется и целует меня.
– Засыпай, цыпленок. Я скоро приду.
Он поднимается, а я за руку его ловлю. Сердце вдруг сжимается от страха.
– Ты только далеко не уходи, хорошо?
Он улыбается. Клянусь, в непросветной темноте я отчетливо чувствую его улыбку.
– Полчаса максимум, и я с тобой. Спи, ничего не бойся.
До сих пор трясет от злости. Стоит только вспомнить наглую рожу Танка. Если Палач думает, что на этом наш разговор закончен, то он ошибается. Танк уже давно роет себе яму. Сейчас он перешел черту.
Парни все еще в беседке. Когда я подхожу к ним, Палач едва поднимает ко мне взгляд. Он практически в хлам. Сколько выпил? На него это не похоже совсем. Последний раз он так бухал, когда мать его бросила. И вот сейчас снова. Даже смотреть жалко на него.
– Эй, Нейман, – Лука подкуривает, устремляет осоловевший взгляд в небо. – Ты смотри хоть режим теперь не нарушай, – произносит с хитрой улыбкой. – Трахаться нельзя хотя бы за неделю до боя.
Вот с*кин сын. Не мог промолчать.
Приблизившись, прижимаю его к себе за шею.
– Спасибо, что беспокоишься, брат. Как бы я справился-то без тебя…
Он смеется.
– Кстати о « справился»… – подает голос Палач. – Давай, Лука, рассказывай, что там за херня у тебя случилась, и куда ты успел влипнуть?
Чувствую, как Лука напрягается.
– Все нормально, бать. Я уже решил вопрос.
Палач смеется. Ставит пустую бутылку на стол, откидывается в кресле.
– И как же ты решил? А? Влез в криминал? И что ты теперь им должен? Наркоту перевезти? Или может замочить кого-то?
Лука сбрасывает мою руку, кривится.
– Иди на х*р, Палач. Ты весь такой прям правильный, да? А как ты поступил бы на моем месте, окажись вместо Марики Юлька?
Вижу, как чернотой заполнятся глаза Палача от одного только упоминания ее имени. В нынешнем положении говорить о Юле – все равно, что красной тряпкой перед быком махать.