– Прости, не спросил тебя, – голос тихий, хриплый. Обнимает меня, прижимает к себе. А я лицом в его грудь мокрую утыкаюсь и понимаю, что это лучший момент в моей жизни. Я хочу просто запомнить его. Запечатлеть в памяти.
– Спасибо тебе, – произношу, а у самой ком поперек горла. Он отстраняется слегка.
– Эй, цыпленок, ты чего? – улыбается, с недоумением смотря на мои слезы. Смахиваю их с лица.
– Так нечестно. Ты столько для нас делаешь, а я…
Он хмурится. И не дает договорить. Наклонившись, затыкает меня поцелуем. – Дядя Илай! – раздается снизу голос дочки. Мы отстраняемся друг от друга. Илай приседает перед ней.
– А ошейник для Пальмы ты купил?
– Пальмы? – смеется Илай, поглаживая по голове чудо с высунутым языком. Подумать только, а какие у него глаза. Один голубой, а другой серый. Ну просто чудо, а не пес!
– Да, тетя Катя сказала, что это девочка. Поэтому будет Пальма, – довольно произносит дочка.
Илай кивает.
– Сейчас я быстро искупаюсь, мы сядем в машину и поедем в магазин, выберем все для Пальмы. И миски, и лежанку, и игрушки. Хорошо?
Дочка визжит от восторга.
Илай целует меня и направляется в душ, а мы устраиваемся на диване в холле.
– Ева, может, ты отпустишь Пальму? Рука не болит? – я переживаю за ее гипс. Но Ева, все это время прижимающая к себе малыша, отрицательно качает головой.
Спустя десять минут Илай появляется в холле. Со спортивной сумкой наперевес.
– Цыпленок, идем, – кивает на выход. Ева подскакивает и уносится ураганом. У Илая вдруг начинает звонить телефон. Он достает его из кармана и напряженно смотрит на экран.
– Да…
Отходит в сторону. Катя машет мне, подзывая.
– Это Лука! Спроси у него. Палач Марике ничего не ответил.
Мы дожидаемся, когда Илай закончит разговор. Уже по напряженному выражению его лица я понимаю, что что-то случилось.
– Цыпленок, планы меняются. Мне нужно уехать. Я отвезу вас с Евой домой. В магазин заедем завтра с утра.
– Да, конечно, – пытаюсь спрятать расстройство за улыбкой.
– Илай! – кричит Катя
Он оборачивается.
–– Это ведь Лука? С ним что-то случилось?!
Я вижу, как он хмурится. Не хочет говорить.
– Илай, скажи ей, – касаюсь его предплечья, он опускает на меня напряженный взгляд. Если бы на ее месте была я?
Он молчит. Несколько долгих секунд смотрит на меня, а потом вдруг поворачивается к Кате.
– Поехали, он в больнице.