– Как Ева? – тут же спросила, проходя внутрь, и, не дождавшись ее ответа, проскочила в комнату. Ева сидела на диване, играла с Пальмой, рядом на столе был практически съеденный завтрак. Выдохнула, про себя подумав, раз есть аппетит, значит, дела идут хорошо.
– Тань, а чего ты напряженная-то такая? – я оборачиваюсь к девушке, но не договорив, вздрагиваю от испуга. Замираю в первые секунды, решив, что это сон.
Он улыбается. Сидит в кресле Илая в углу комнаты, крутит в руках один из его кубков.
– Ну, здравствуй, жена. Вот я и нашел тебя, – произносит он с улыбкой, от которой поджилки трясутся.
Я пячусь назад, едва ли не падая на диван к Еве. Малышка поднимает на меня взгляд, смотрит так взволнованно.
– Мам, я не хочу, чтобы мы уезжали. Папа говорит, что он заберет нас. А как же дядя Илай?
По коже озноб бежит. Костя смеется.
– Правда, мама, как же Илай? Как же твой трахарь? Где он? Я так хотел увидеться с ним, поговорить. Нам ведь теперь как-то нужно решить вопрос с тобой, – на этих словах он резко швыряет кубок в стену. Он разбивается, разлетаясь на осколки. А я прижимаю к себе дочку.
– Не нужно… – с губ рвется жалобный шепот. Мне страшно. Уже забытое чувство вновь овладевает каждым органом. Он поднимается и направляется ко мне. И я уже знаю, что будет больно. Очень больно.
Смотрю на него сквозь слезы, а в душе горечь разливается. Я так надеялась, так хотела стать счастливой. И я была. Все эти месяцы рядом с Илаем. Но он не оставит меня в покое. И глупо было верить в обратное…
– Дай мне хотя бы отвести Еву в спальню. Не нужно, чтобы она видела… – срывается шепот с губ.
– Чтобы она видела?! – взрывается он, а в следующую секунду вспыхивает моя скула от нестерпимой боли. Голова звенит от удара и меня отбрасывает на спинку дивана.
– Мамочка! Мама! – испуганно вскрикивает дочка, роняя Пальму на пол. Щенок начинает лаять, пытаясь защитить нас.
– Ева, иди в спальню. Пожалуйста, иди, – схватив ее за плечики, смотрю в ее глаза испуганные. Дочка плачет, жмется ко мне. Тогда я делаю это с нажимом.
– Ева, ты должна забрать Пальму и пойти в комнату! Я скоро приду.
Малышка всхлипывает, но, встретившись с моим строгим взглядом, кивает. Спрыгнув с дивана, хватает на руки щенка и убегает в спальню.
Он стоит рядом. Смотрит на меня, наблюдает, издеваясь. Я не поднимаю головы – боюсь. Боюсь, что снова будет больно. И на одном ударе он не остановится. Никогда не мог остановиться.
– Простите, – раздается жалобный голос. Мы поднимаем глаза на звук. В дверях стоит Таня. Жмется к проему.
– Отпустите меня, пожалуйста. Мне нужно идти… – я читаю страх в ее глазах.