Ринг всегда был для меня свободой. Момент боя – мой триумф. Несколько минут чистого кайфа и жизни. Сейчас я не чувствовал этого. Я стоял на руинах, на разгромленном городе собственной жизни и понимал, что мне больше этого не нужно. Только она имеет значение. Только ее близость. Голову сдавило спазмом. Я пропустил еще удар. Перед глазами всю поехало и я снова на татами. Он сверху. Давит, берет в захват. Теперь бы не сдохнуть…
Я никак не мог сосредоточиться. Ее не было. Она ушла и осталась только ебуч*я боль и пустота. Сопротивляться было сложнее с каждой секундой. Силы покидали меня. Я подвел их всех. Посмотрел в сторону клети, видел искаженное в гневе лицо Луки, он кричал, чтобы я не сдавался. Он хотел, он жаждал моей победы. А я ее жаждал. Увидеть ее… Свою гавань, девочку, давшую мне так много… Я жаждал спокойствия и этого дикого ощущения счастья, которое накрывало рядом с ней.
Я лежал на татами, в голову сыпались удары. С каждым ударом становилось легче. Дикая, сосущая тяга по ней отпускала, как и чувство вины перед отцом. Она уходила на второй план, оставляя место для физической боли. Я улыбался. Смотрел в его лицо, искаженное злобой, и радовался. Знал, что скоро все закончится. Что скоро перестанет быть больно. Он даст мне облегчение. Я жаждал его. Последнее, что я помню, как мысленно прошу простить отца. Это удар ему под дых. Мой проигрыш – моя слабость. И я сам себя привел к нему. После пятого удара в висок отключилось зрение. Тело расслабилось, и даже жуткая боль голове перестала меня дробить. Вокруг была темнота, но в голове я услышал ее голос. Тихий, умоляющий меня голосок.
«Живи…»
Я знал, что не смогу исполнить ее желания. Она сама сделала так, чтобы оно не сбылось. Я просто не знаю, как это делать без нее. Не знаю, как жить.
Два дня назад
– Я ни за что не поверю, что он тебе изменил, – на том конце связи расстроено вздыхала Марика. – Да к тому же Илай сейчас в таком состоянии, что ему точно не до секса с другой!
Я остановилась у подъезда собственного дома, прикрыла глаза. Это звучало еще хуже, чем виделось в голове.
– Я и не думаю, что он спал с ней, Марика! Но сам факт. Илай так закрыто себя вел в последние дни, он заставил уехать меня из клуба, не приехал домой, и я нахожу его с ней…
Марика молчала. Да и что она могла мне сказать? Я и сама все понимала. У них горе, Потап был самым близким именно для Илая и Юльки. А я тут со своей ревностью. К черту. Не хочу об этом думать. Главное, чтобы Еве стало лучше, с остальным решим.
Я поднялась по ступенькам на свой этаж, позвонила в дверь. Ева должна была уже проснуться. Спустя несколько секунд на пороге показалась Таня. Выглядела она очень взволнованно.