Щека после той пощёчины горела несколько дней, волчица попросилась на свободу, чтобы не донимать меня своей тоской по волку и ходила из угла в угол не в силах найти себе места. Мне так было её жаль, что я готова была простить Максиму его слова и злость, только бы он позволил нашей паре быть вместе.
— Он, не со зла, просто за своих переживает, — вынесла я окончательное решение, оправдав Макса.
Волчица посмотрела на меня с тоской и ничего не ответила. В это мгновение я очень пожалела, что у меня нет возможности обнять её.
Время будто бы замерло для нас двоих в этих лучших апартаментах. Влад не торопился с оборотом дочери и моим освобождением. Он всё решал какие-то вопросы, за это время я успела дать ещё два интервью, одно из которых вышло в прямом эфире на федеральном канале. Отношение людей к таким как я постепенно теплело, любопытство побеждало страх. Только мало кто из самих оборотней спешил афишировать свою волчью натуру. Несколько полукровок даже рады были признаться, преследуя свои цели схожие с целью Влада. Там на передаче от меня требовали имён, выясняли про Макса, оборотень он или нет, а я лишь предлагала спросить об этом его самого.
Вот у кого отношение к оборотням было резко отрицательным, так это у владельцев частных клиник и фармкомпаний. Страшно было представить, сколько денег они потеряют, если люди примут оборот вместо традиционного лечения. А мне хотелось поскорей вылечить Лизу и обрести свободу. Вариться двадцать четыре на семь в своих мыслях в четырёх стенах было невыносимо, да и волчице нужна была свобода.
От скуки я вспомнила про давно забытые соцсети и заглянув в свой инстаграм, не поверила глазам, что полезли от изумления на лоб.
— Знаешь, сколько у меня было подписчиков? — спросила я волчицу. Глупо, только на данный момент она была единственным моим собеседником.
«Кто это такие?» — с интересом спросила волчица, подходя ближе. Похоже, ей, как и мне необходимо было занять голову хоть чем-то.
— Люди, которые следят за аккаунтом человека. В общем, до всей этой шумихи у меня было что-то около семидесяти таких подписчиков, а теперь из несколько миллионов...
«Что нам это даёт?» — спросила волчица, запрыгнув на кровать, она села напротив меня и опустив голову, хотела взглянуть на экран моего смартфона.
— Не знаю пока, — пожала я плечами. — Вроде, на этом можно зарабатывать. Реклама там и всё такое.
«Что такое реклама?» — спросила волчица, смеша меня своей непосредственностью.
— Как бы тебе объяснить... Вот у одного фермера кролики, у другого фермера поросята, а ты их потенциальный клиент, чтобы ты выбрала кролика, а не поросёнка, фермер с кроликами запустит рекламу. Поняла? — сумбурно объяснив, я взглянула на волчицу.