— Доченька, — проговорила она ласково и выдохнула с облегчением.
— Всё хорошо мамуль, — ответила я, шмыгая при этом носом.
«Разревелась, вот и славно. Теперь не придётся объяснять твоему папе, почему глаза зарёванны!» — отозвалась волчица, явно желавшая скрыть наше незавидное положение беременной брошенки.
«Я не собираюсь от них скрывать,» — подумала я, и тут же встретилась взглядом с папой.
— Танюха! — папа раскинул руки и обнял меня вместе с мамой.
Так и стояли обнимались старой семейной традиции втроём, пока папа не вспомнил про мою звериную половину.
— А где эта твоя Серая? — спросил он, опустив руки.
«Он что, дал мне кличку?» — скептически подумала волчица.
— Она со мной! Вот здесь, — я похлопала ладонью по солнечному сплетению, полагая, что волчица именно там и обосновалась.
— Может, мы сначала поужинаем втроём, а потом уже знакомство с этой волчицей?
— Так, мать, не нагнетай. Дочь, показывай свою Хвостатую! Да, и чего глаза такие красные? Обидел кто? — строго поинтересовался папа и смотрел мне в глаза так настойчиво, что...
— Я беременна, и у меня будет тройня! Трое младенцев оборотней! — выпалила я, заревев с новой силой.
Хотела сесть на лавку, но мама перехватила меня новыми объятиями.
«Точно, он дал мне кличку! Ты это слышала? Я не собака какая-то,» — бубнила волчица, о какой-то ерунде, когда надо было подумать, где в моей небольшой на самом деле квартирке разместить три кроватки, да и на какие шиши купить их?!
— Ну, хватит сырость разводить! — рявкнул папа, почесав свои густые усы. — Марш на кухню! Обе!
Мы с мамой не стали перечить отцу и всё ещё в обнимку поплелись на кухню, едва протиснувшись в дверной проём.
Отпустила я плачущую маму только из-за кролика, который дымился в блюде на сервированном столе. Такой аппетитный, а я была нервная и голодная. Сев за стол, я сразу стала накладывать себе в тарелку множество вкусной домашней еды, от которой я давно отказалась из-за своего вегетарианства. Теперь мне было не до жалости к несчастным зверушкам, дико была голодна.
— Кто папаша? Только не говори мне, что это тот хмырь, распускающий руки! Так бы и вмазал ему! — заявил папа, как только сел за стол рядом с мамой.
— Это он и есть, — призналась я, потому что врать папе было себе же дороже.
— Значит так, после ужина, напишешь мне его адрес, я сам побеседую с этим козлом! И тебе как минимум положены алименты на будущих детей, — решил папа и даже в этом я не могла с ним спорить, да и не хотела.
«Точно! Нам положены алименты и будет на что купить кроватки!»