Будто в ответ на ее мысли раздалось еле слышное: - Хозя-я-яйка....
Реджина остановилась, пытаясь сообразить, откуда слышится голос. Она чувствовала, что нужно спешить. Ей нужно найти то существо, которое так отчаянно ее зовет. Почему она уверена, что зовут именно ее? Девушка не могла ответить, она просто это знала. Эта уверенность жила в ней так крепко, словно никаких других вариантов и быть не могло.
Так, стоп! А что, если не кидаться за призрачными возгласами, а попытаться нащупать источник при помощи магии, силы? Да, это рискованно, но иначе она так и будет бегать за тенями и никого в итоге не найдет.
Реджина замерла, пытаясь объединить все силы: и стихийную магию, и светлую, и темную. Она надеялась, что в этот раз все получится. И пусть сама не знала, что же она все-таки ищет, она сделает все, чтобы найти правду.
Сила концентрировалась на кончиках пальцев, искорки слегка покалывали кожу. Реджина мысленно представила, как тонкая поисковая нить, переливающаяся светом, огнем и тьмой, протянулась от ее ладони к источнику звука. Сначала она была тонкой, еле уловимой, а потом становилась все ярче и четче. И княжна пошла по ней.
Шаг за шагом, она продвигалась вперед, не обращая внимания на огненные стены лабиринта. Она сможет, найдет. Других вариантов просто не может быть.
Сложно сказать, как долго она шла, пока не уперлась в огненную клетку. Среди тонких прутьев на полу сидел маленьким, практически крошечный лисенок с пылающей огнем шерсткой. При виде него княжна замерла и стала судорожно хватать ртом воздух.
- Хозя-яйка, - жалобно проговорил он и вдруг замер, приподняв мордочку при виде Реджины. - Услышала, - в голосе существа слышалось облегчение.
А княжна протянула руку, не решаясь до него дотронуться. Он казался каким -то своим, родным, но в то же время совершенно недосягаемым. Ей казалось, будто она его знает. Словно он какая-то часть ее, о которой она смогла забыть.
- Хозя-яюшка, - лисенок чуть ли не мурлыкал.
У Реджины буквально зачесались пальцы от желания его коснуться. Она даже мысли не допускала, что от этой прелести может исходить опасность. Интуиция ей подсказывала, что это невозможно.
Вот только огненные прутья не дали ей коснуться мягкой полыхающей шерстки. Нет, они не обжигали, но покалывали так, что прорваться через них было невозможно. Лисенок покачал головой:
- Нельзя, хозяйка. Рано. Пока еще рано.
Реджина села на землю прямо напротив него, чтобы с ним разговаривать. Зверек смотрел на нее, склонив голову набок, и изучал.
- А ты изменилась, - вдруг выдал он. - Почти потухла.