Я видел себя настоящего лишь единожды и, надеюсь, не скоро ещё увижу. Бледная кожа, словно и нет во мне жизни вовсе. Острые когти, как у дикого животного, клыки и длинные рога с завихрением. Я превращаюсь в настоящую безжалостную смесь твари для убийства, лишь издалека напоминающую человека. В глазах нет страха, боли или сожаления, только бескрайний холод и ненависть. Ненависть ко всему живому и к себе самому. Как можно жить среди других если каждую секунды нужно держать себя в руках? Если каждого кого я встречаю, представляется мне лишь преградой к спокойствию, и я вижу страшные картины расправы. Демон пугает меня. Напоминает, что я именно такой — жаждущий крови на своих руках. И мне действительно страшно!
Утром я проснулся в холодном поту. Чувствовал, как по венам растекается вязкая заледеневшая кровь, а в зеркале опять увидел узоры синих вен по телу. Демон становится всё сильнее, и однажды он вырвется. Впопыхах помылся и оделся. Написал заявление на отчисление и плевать на то, чего хочет моя мама. Я уеду подальше от всего и поселюсь высоко в горах. Где на тысячи миль не будет ни одного живого существа и тогда выпущу то зло, что таится внутри меня, пока он не выиграл. Пока не уничтожил меня полностью.
Моментами я выключался, понимая, что проигрываю схватку, а когда возвращался к осознанию происходящего, то был уже в другом месте. Так и сейчас сидя в столовой я уплетал один из десятка мясных стейков, под взоры испуганных студиозусов.
Все быстро отворачивались, словно понимая, заметь я их и можно попрощаться с жизнью. И я отлично их понимал. Но прекратить своё существование не мог. Каждый раз это лишь давало возможность демону вырваться, и он точно не был согласен умирать. Даже сбросившись со скалы он выпустил крылья, а в голове раздался заливистый смех, словно издёвка над моей слабостью.
Разозлился сам на себя я грохнул кулаком по столу и схватил заявление. «Нужно покончить с этим!» Чеканил шаги по вымощенной плиткой дорожке к башне ректора и уже оказавшись у входа, неожиданно поймал падающую девушку.
Она морщилась от лучей высоко поднявшегося солнца и даже не представляла в чьих руках оказалась. Я и так еле сдерживал ненависть к окружающему меня миру, ощущая, как снова холодеют вены. Это свалившееся мне в руки недоразумение не испугалось меня, а наоборот потянулась и прижалась к губам. Она была жарче солнца, и то что я испытал, испугало меня.
Глупая! Мне хотелось закричать «Дура! Неужели ты не видишь, какое чудовище перед тобой? Я готов разорвать тебя прямо здесь!» Но несмышлёная лишь крепче прижалась хватаясь за меня и запуская пальцы в волосы. Холод отступил. Я мог поклясться, что впервые в жизни демон спрятал свои когти и не полосует меня изнутри. Она отстранилась так же неожиданно, как и прижалась, а меня накрыло очередной порцией ненависти и злости. Казалось ещё мгновение, и я смог бы подчинить себе демона, не чувствовать постоянной борьбы внутри. Или это он был готов подчиниться ей?