— А чем политическая ситуация отличается от землетрясения? Готовьтесь, как к катастрофе, собирайте кадры, создавайте инструкции, силы быстрого реагирования. А то кроме армии никто русских защищать даже не пытался на имперских окраинах. Они голые в Россию бежали, кто добежать смог.
— Настолько беда?
— Соседи приходили и убивали, из домой выкидывали. С криками «Оккупанты вон!» Понимаешь, мы Ташкент восстанавливали, мы оккупанты. А знаешь, что в Чечне целых две войны было — опять их завоевывали, как при Шамиле. Извини, завелся.
— Ладно, успокойся. Я понимаю.
— Да нихрена ты не понимаешь. Вы меня сейчас пишите?
— Я же сказал, нет.
— Короче, потом прокрутите, проанализируете. Хреново мне чего-то. Как снова всё это пережил.
— Хорошо, проанализируем. И это, еще раз спасибо. А то начальство моё ругалось, что ты им одних генералов носишь. А тут взял и исправился, подпола принес.
Запись слушали всей группой, позвали даже аналитика, который обычно на совещания в таком составе не допускался. Считай, повысили и уровень допуска к секретам, и в должности теперь подрастет. «Еще раз прокрути» — и Онегин щелкнул клавишей перемотки на магнитофоне.
То ли в небе диск луны, то ли донышко от гильзы,
Мне совсем не вариант в этот вечер не напиться.
А потом не удержусь, почешу висок "Макаром",
И покатится луна по дощечкам пола старым.
Отработает затвор, в небо выплюнет кружочек,
Можно будет не давить из души корявых строчек.
За меня пусть опера сочинят причину смерти,
Им, поди, не привыкать, уж такие это черти…
В темном небе диск луны пахнет порохом и хлебом.
Я сегодня до конца насладился этим небом.
— Это прямо гимн суициду. Перегорел?
— Который раз слушаю и кажется, что что-то упускаем.
— А я понял. Это не гимн суициду, а реквием Комитету. Такой не очень тонкий намек на наши перспективы после развала Союза. Хочешь, пей. Хочешь, стреляйся. А хочешь, совмещай.
— Хватит жути нагонять. Что выдал аналитический отдел?
— Товарищ генерал, шизофрения в чистом виде. Классическая и изученная специалистами. Четкий водораздел между двумя личностями, молодая двадцать-двадцать пять лет, и пожилая где-то около пятидесяти или чуть позже.
— Тогда будем включать шизофрению в обязательный перечень личностных качеств при приеме на службу. Не записывай, пошутил. Как он тебе, Онегин, говорил «у нас нет хронодесантников, одни хронотуристы»? Похоже тут вариант аварийного покидания своего времени в спасательной капсуле. Или как там фантасты пишут в романах?
— Товарищ генерал, предлагаю чисто как упражнение дать аналитическому отделу задание на проработку сценария Милославского. Он ведь прав, к землетрясению готовимся, а к гражданской войне не готовы.