— По потолку? — зубы ректора сжимаются с такой силой, что хочется рефлекторно дать пожевать ему веточку, чтобы не сточил. — В моем кабинете? В моем защищенном в том числе от змей кабинете?
— Ну простите, я не знала, что от меня тут защищаются! — праведно негодую. — У вас тут нигде «По потолкам не ползать!» не написано.
— А то бы вы тогда не ползали!
— Тогда бы — ползала. А вот если повесить что-то вроде «окрашено»…
— Хватит! Что вы здесь забыли? И что успели услышать?
— А что вы вперед забегаете, мы допросы на парах еще не проходили!
— Змеиная!
— Да ничего я не услышала! To есть все услышала…
— И что вы об этом думаете? — внезапно вмешивается ректорский приятель, рассматривающий меня с неожиданным любопытством и долей пока неуловимой симпатии.
— Что подслушивать нехорошо!
— А если честно?
— А честно подслушивать — это уже просто слушать получается, то есть утверждение не меняется. Вы меня наводящими вопросами не запутаете, я все теоретические предметы на отлично сдала!
Черноволосый переводит на ректора слегка философский взгляд.
— И где ж ты так нагрешил, а? — спрашивает явно риторически.
Реткор только устало проводит рукой по лицу. А затем, словно решившись, встает и внезапно вручает мне те самые бумажки, за которыми я так неудачно поохотилась.
— Читайте, — бросает устало, — на обратной стороне оригиналы.
Вчитываюсь!
Так, тут что-то вроде описания процедуры служения богу… все бы ничего, но у нас нет бога. И даже если бы он был, мы бы явно с ним так не заморачивались.
Вчитываюсь внимательнее.
— Такое ощущение, — наконец говорю, — что они были готовы к тому, что эти бумаги попадут не в те руки. Не знаю точно, что тут имелось в виду, но явно не то, что написано.
Две пары глаз мрачно меня буравят.
— Отдайте мне все бумаги, — говорю стараясь показать всю серьезность своего страха уехать на огород к бабушке, — я попробую понять, но ничего не обещаю. И расскажите уже наконец, что происходит. Ваше нежелание привлекать нас к своему расследованию может в самом деле иметь фатальные последствия. Вы не сможете играть в партизанские войны со змеями, это вам не открытое столкновение. Здесь вы проиграете еще до того, как начнете играть.
— «Нас»? — Лим цепляется за брошенное мной слово. — Мы говорили о правительстве, почему же вы произнесли слово «нас»? Случайная ли это оговорка, учитывая всю секретность вашего имени, подружку-пажа и странный интерес радикальных змей к вашей личности?
— Я не правительство если вы об этом, — охотно просвещаю.
— Аршадаш, — внезапно произносит ректор, страшно ломая все согласные, но все же довольно верно повторяя услышанное слово. — Что это? Какое-то слово на змеином, приветствие или… имя вашего рода? Почему змеи назвали вас высокой гостьей? Почему так хотели заполучить? Вы же явно близки к императорскому роду, не отпирайтесь. Вопрос только насколько?