— Не надо!
— Вот и я говорю, зачем нам то…
— Астра!
Прячу улыбку.
— Теперь я понял, почему тебя всегда нужно вовремя кормить, — Андриан устало вздыхает и выпивает вино практически залпом, — голодная ты еще более невыносима, чем обычно.
— Так выпьем же за то, чтобы никогда не повторять свои ошибки. — Отсалютовала ему бокалом.
Больше провокационных вопросов мне не задавали, но стоило только съесть парочку тарелок божественной пищи и блаженно откинуться на спинку стула, как новая попытка выудить из меня информацию снова начала набирать обороты.
— Как змеи выбирают себе партнеров для зачатия? — сурово спрашивают меня, и я аж икаю от такой постановки вопроса.
— Ты такие вопросы задаешь, что я даже не знаю как их шутить. — Признаюсь, совершенно бессовестно кладя локоть на стол и опираясь подбородком о сжатый кулак.
— На то и расчет, — ректор устало улыбается.
Честно говоря, его уже как-то даже жалко.
— Следующий вопрос, — вздыхаю, таки съеденная совестью.
— А если я хочу услышать ответ на предыдущий?
— Тогда ответ за ответ, — пожимаю плечами, глядя на него сначала правым глазом, потом левым. Просто они по очереди закрываются, напоминая, что раз мы сейчас поели, значит, теперь можно и поспать.
— И что вы хотите знать? — Андриан недовольно морщится.
— Кто ваш информатор?
— Ладно, следующий вопрос так следующий.
Из груди поневоле вырывается тихое шипение.
— Значит, мои тайны вы требуете раскрыть просто так, а собственные открывать даже не думаете?
— Следующий, Астра.
— Что не так с вашим братом?
— Это не секрет, — Андриан снова морщится, — вернее секрет, в который посвящен довольно широкий круг близких мне лиц. Но, честно, Астра, я не готов сейчас вам об этом рассказывать. Не потому что не доверяю, просто… не хочу. Могу сказать только, что он в некотором роде… болен. И нам… тяжело доставать лекарство.
— И это как-то связано со змеями?
— Да.
Хмурюсь. Честно говоря, пока понятно только, что ничего не понятно.
— Та ваша невеста на приеме в Храме предположила, что я якобы могу как-то помочь. Это возможно?
— Не знаю, — звучит глухой ответ.
— И вы даже не хотите попытаться выяснить? — против воли в душе поднимается негодование.
— А вы думаете, я имею право приводить в дом, к ребенку, существо невероятно опасное, с возможными скрытыми мотивами и о котором почти ничего не знаю?
Туше.
Причем, весьма болезненное туше.
— Мне казалось, я давно доказала, что заслуживаю вашего доверия. — Тихо произношу.
Ректор молчит очень долго, и я уже думаю попросить отправить меня обратно в академию как…
— Я ничего о тебе не знаю, — наконец произносит он столь же тихо, и ты с поразительным упорством не позволяешь мне ничего о тебе узнать.