— Спинку потрете? — вяло интересуюсь.
— Змеиная, ну как вы умудряетесь найти неприятности там, где, казалось бы, найти их невозможно? — ректор закатывает глаза и тянется куда-то вбок. — Держите полотенце и вылезайте скорее, кажется, вы все-таки перегрелись.
— Говорят, змеи всегда выходят сухими из воды, так зачем мне полотенце? — снова тяну.
— Змеиная, ей-богу, я сейчас сам начну вас вылавливать!
Оттолкнувшись ногой, отплываю от него, он мне не нравится.
Но холодная вода постепенно делает свое дело, и мозги выходят из состояния кашицы, погружая меня в текущую ситуацию сложившегося любовного треугольника: «я, ректор, ванна».
— Очухались? — спрашивают меня ворчливо.
— Очухалась, — отвечаю не менее ворчливо.
Молчим.
Между нами стена непонимания и очень громко лопаются пузырики.
Следим за пузыриками, изредка поглядывая друг на друга.
— Вылезать будешь? — показалось или в голосе прибавилось дружелюбия?
— Нет, — говорю не в силах не вредничать, — вылавливай.
— Так значит да? — ректор хитро прищуривается, и стена кирпичик за кирпичиком начинает разваливаться. — И на что же мне ловить такую крупную рыбку?
— Определенно на тортик, — коварно улыбаюсь.
— А не слипнется?
— Ласты не склею если ты об этом, — важно сообщаю.
— Хорошо, но никаких больше ресторанов, а то я устал от гневных писем отмахиваться.
— Ты же их не читаешь, — сверкаю на него ироничным взглядом с долей совестливых сожалений.
— Я и сказал «отмахиваться».
Фыркаем.
— Жду тортик, — говорю и умиротворенно откидываюсь на стенку ванной. — Без тортика это утро слишком грустное, чтобы его встречать.
— Совесть у тебя вообще есть, рыба моя печальная? — ректор с улыбкой складывает руки на груди, старательно пытаясь изобразить гневный взгляд.
— Мы рыбы товарищи скользкие, совесть с нас просто соскальзывает.
Андриан, еще раз усмехнувшись, встает с очень серьезным выражением лица, изо всех сил показывая, что шутки кончились.
— Ну ладно, хватит, — сурово говорит, — я не понесу в свою ванную тортик, чтобы задобрить заведшуюся здесь без спроса шипящую рыбу. Вылезай.
Упрямо мотаю головой.
— Вылезай говорю!
Еще упорнее мотаю головой и даже отплываю немного для верности. Но верность явно себя не оправдала, когда со словами «ах, так?» меня таки хватают за руку, пытаясь подсечь. Но не тут-то было. Игра «в рыбалку» в детстве была моей любимой, и с пяти лет меня еще никто так просто из воды не выуживал!
— Астра, совесть! — шипит не хуже меня уже весь мокрый ректор.
— Меня не учили такой команде! — сопротивляюсь.
— Да, я уже понял, что у тебя серьезные пробелы в дрессировке!