–– И вот, буквально на следующий день, Ульянов выдаёт приказ по институту: чтобы впредь ни-икаких банкетов!
Вместе с ним смеётся, кажется, только его «зубочистка», которая, возможно, и вправду слышит эту историю впервые.
Прощание носит характер тёплый, но сдержанный.
На скамье у входа в общежитие цветёт пышным цветом огромный букет красных роз. А за ним сияет милое радостное лицо.
–– Приве-ет! Ты откуда взялся?
–– «Стреляли», – отвечает он, и тёплая волна проходит по мне от пяток до затылка. Розы слегка колются, зато выбритые щёки гладки словно детские..
Весна во Вселенную разом пришла.
Запела Природа высОко и тонко.
Вези нас в далёкие дали, «Стрела»,
Где воздух так чист, как дыханье ребёнка.
Где ночь отливает серебряным днём,
И блещут скульптуры, дождями умытые.
И мы воспалённых очей не сомкнём,
Друг друга нашедшие, миром забытые.
За чашечкой кофе болтать про дела,
По поводу разных острот веселиться –
И всё для того, чтоб я вдруг поняла,
Зачем мне судили на свет появиться…
-– Неужели ты вправду не бывала раньше в Питере?
–– Представь себе. Такой вот пробел в образовании.
В девятом классе были две путёвки на выбор: Ленинград или Партизанский край. Ровно, Ковель. Лида. Папа лишь вздохнул: «Эх, была бы возможность, – поехал бы с тобой!» И вышел во двор. Я смотрела через окошко, как пульсирует огонёк его папиросы. На этот раз она показалась мне нескончаемо длинной. Я знала, что сейчас он вспоминает, как воевал в тех местах. И как однажды чудом спасся под городом со странным названием, похожим на женское имя.
Накинув телогрейку, я вышла во двор.
–– Ну, что ты выбрала? – негромко спросил он.
–– Лиду, – сказала я.
Он потрепал меня по голове и легонько прижал к себе. От его свитера восхитительно пахло табаком и потом.
-– Тогда сегодня в обязательном порядке Эрмитаж, – бодро проговорил Валерий.
Он внёс маленький столик с короткими ножками и водрузил его передо мной на постель.
–– Ура! – сказала я.
–– Да здравствует искусство! – подхватил он, наивно полагая, что отвечает моим мыслям.
Завтрак в постель… Стоило, чёрт возьми, столько жить!
Обнажённые мачты и шпили
Частоколом растут из воды.
Присмиревшие автомобили.
Устремлённые в небо мосты.
Меж колонн, неожиданно красных,
Словно отсвет далёкой зари,
В белом небе красиво и праздно,
Белоснежно висят фонари.
Проплывая из бухты-барахты,
По-над волнами выстроясь в ряд,
Белокрылые стройные яхты
Молчаливо со мной говорят.
Убежавши из песен и книжек,
Тут в венгерке стоит кавалер.
Там Раскольников.
Здесь Чижик-Пыжик…
-– Как прекрасен твой город, Валер!
–– Я и сам каждый день восхищаюсь, хоть знаком уже множество лет.