Прорезается и впервые предстаёт никем невиданное и непревзойдённое.
Что же это? Новь или поток жизни? Здесь один исток! Он же устье, он же мысль.
*
Распахнулись весенние сады зеленью пышной, прячут тенями земные покровы, тюльпанов чаши алые наливаются золотом, сигнальщики о приходе суеты, распыляют эссенцию эфира живого, на полные лёгкие со вдохом кровь налившей, немного задержи, скоро зацветет и вишня. Сочится аромат весны, так буйствует пора электромагнитная, но таится чувство умиротворенного затишья.
*
Прохлада весеннего вечера ускользающим теплом лучей, последние проблески мерещатся, погружается разум в сон, талые вещи, тленное тело, растворяется в танце упоения издали звучащий голос, накрывают сверху тени, размывают облик со стороны виднеющийся, вот и облако надвигается медленно, больше нечего оставлять, сюжет последний, ничто не воротится вспять, вспомнил ворона с крыльями надломанными, он не торопится, но пристально глядит по сторонам, резкий испуг, плоть вся вздрогнула, словно укус змея бодрящий, пригрелся на тёплой грудине, убаюкался в амплитуде дыхания волн.
*
Изволнованное море, шелест звонкий волн, тусклый алый лик луны восходит, ветер завывает, стонет, утопает в одиноком взгляде ночь, прячет свои меры, мысль ускользает прочь, последняя и первая, ожидание таит манеры, тает в воздухе любовь, привела сюда за упоением, возносит к небу боль, лёгкость отпущения, терзает в недрах кровь, взбивает, вспенивает, гонит за края поток, гладь наливается светом, обнажается луна, жемчужина небесная, восхищает, озаряет покровы неведомые, пишет законы запредельные, вот они самые верные истины оковы, пронзительные прелести предстающей вольности.
*
Мы потеряны в чертогах тоски расставаний, раскиданы в ветвях вьющейся блудницы,
Испещрены в жажде покаяний, о стены разбиваясь воздвигнутой в себе темницы,
Луч струйкой тусклой пробивается сквозь залежи хранящейся наивности,
Так хочется ускользнуть по его нити, просочиться из недр извергнутым потоком выплеснувшись,
Прилечь на ледники талые, растечься, сплавиться под давлением падающего света,
Вот мои атомы, в журчащем ручье рассеяны.
Над горизонтом облако пара, стремится к безкрайности вселенной.
*
В приглушённом шёпоте тьмы искрится небосвод, мерцающие пересечения сближают жизнь с забвением в упор,
Идолы скупых отмщений тихонечко шуршат, в изгибах кривизны воображают отпущение от собственных забот,
Расписаны сюжеты всех допустимых сцен, партитура вывернута дыханием наружу, колеблется сменой между гибелью и длящейся болью,
Звук об истощении исходит попусту, ненужно, к нему привыкли,