Локкарту пришлось ждать почти две недели, пока Троцкий вернется из Брест-Литовска. Их встреча произошла в пятницу 15 февраля, на следующий день после перехода большевиков на григорианский календарь, в Смольном институте, бывшей школе для благородных девиц. Теперь Смольный стал штабом большевиков, и там кишмя кишели рабочие, солдаты, матросы и комиссары. Они сновали по комнатам с бумагами, папками, досье; они курили, плевались и перекрикивали друг друга; они творили историю — невзирая на немцев, невзирая на союзников, невзирая на своих внутренних врагов. Они сознательно, с энтузиазмом строили первое в мире коммунистическое государство.
В то утро Локкарт, притворяясь, что случайно прихватил с собой переплетенный томик «Капитала» Маркса, вошел в эту толчею и поднялся по лестнице, лавируя в шумной толпе. Затем он прошел в конец длинного коридора, где стоял рабочий в штатском с винтовкой и бандольером, накинутым на шинель. Этот внушительный малый охранял скромную дверь, к которой был прикреплен клочок бумаги с написанным от руки текстом: «Народный комиссар по иностранным делам». Возможно, на мгновение Локкарт ощутил, что это не аудиенция у министра иностранных дел Великобритании, лорда Бальфура, в величественном здании Уайтхолла, а совсем другое дело. Красногвардеец провел его в простую прихожую, где сидел секретарь, а тот проводил в ничем не примечательный кабинет, где был всего лишь письменный стол из березы, два стула, телефон, красный ковер и корзина для мусора [38].
Несмотря на непритязательную обстановку, Локкарта впечатлил Троцкий, сидевший за письменным столом, — его орлиный взгляд, широкий лоб и «удивительно цепкий ум» [39]. Британец хотел произвести впечатление, показавшись услужливым, а не враждебным, как немцы. Он сразу же заявил о своем намерении «найти modus vivendi» с Россией. Троцкий, возможно, и не знал, что в Уайтхолле есть целый комитет по России, но от души рассмеялся, выслушав Локкарта. Разве не Британия «открыто симпатизирует антибольшевистским движениям в России и тайно поддерживает их»? [40] Локкарт тоже не знал о комитете, но понял, что британские агенты пособничают контрреволюции. Перечить наркому иностранных дел он не стал.
Тем не менее Троцкий принял точку зрения Чичерина — и Локкарта. В самом деле, сотрудничество между Великобританией и Россией было возможно и даже желательно: «Хотя он ненавидел британский капитализм почти так же сильно, как немецкий милитаризм, он не мог, к несчастью, воевать со всем миром сразу» — прозорливо отметит Локкарт. В то же время Россия нуждалась в экономической помощи, «поэтому он был готов сотрудничать, хотя и откровенно заявлял, что с обеих сторон это соглашение заключается по расчету, а не по любви».