Потом Генрих крепче сжал его плечо и приблизил к себе сильнее — и в следующий момент Хельмут почувствовал, как их губы несмело соприкасаются.
Он подумал, что целоваться с мужчиной, наверное, иначе, чем с женщиной, но ошибся: когда Генрих наконец вовлёк его в настоящий поцелуй, ничего особо нового он не почувствовал. Около минуты они целовались не спеша, нежно лаская губы друг друга и изредка соприкасаясь языками. Потом поцелуй стал глубже, требовательнее, Хельмут невольно прикусил верхнюю губу Генриха, и тот усмехнулся, не разрывая поцелуя. В низу живота начало тянуть, но это возбуждение его вовсе не испугало — оно было ожидаемым и закономерным, никак не удивляло и не тревожило.
Равно как и всё то, что произошло потом. Может, для других это было неправильным и безумным, но Хельмут в конце концов осознал, что счастлив. И что именно этого и желал от Генриха последние несколько лун.
Проснувшись, Хельмут обнаружил, что ему было как-то тесно, словно спал он не на лежанке, а в узком сундуке или ящике.
«В гробу», — невесело усмехнулся внутренний голос.
Ну, учитывая, что идёт война… такая ассоциация неудивительна.
Ремешки, придерживающие чулки, сдавили икры ног, отчего те затекли. Странно, что чулки вообще на нём — обычно он спит без них… Несмотря на приближающиеся холода осени, было жарко и душновато. И в целом ощущения были те же, что и в детстве, когда маленькая Хельга, напуганная кошмарами и темнотой, приходила к нему в комнату и они засыпали вместе. Сестра всегда обнимала его во сне, но она всё же была маленькой и лёгкой, а сейчас…
Хельмут открыл глаза и обнаружил рядом с собой спящего Генриха. Вот прямо очень рядом, совсем близко — их лица располагались в считанных сантиметрах друг от друга. Генрих закинул руку на плечо Хельмута и прижался к нему всем телом: лежанка была очень узкой, и если вот так друг к другу не прижиматься и друг за друга не держаться, то можно легко упасть во сне.
Хельмут осознал это не сразу, лишь когда почувствовал, что медленно катится куда-то назад и вниз. Тут же схватился за руку Генриха, ногу инстинктивно закинул на его колени и всё-таки не упал. Правда, Генриха разбудил, но это нестрашно: уже утро, им, пожалуй, и так пора вставать. Если гонец из Штольца прибудет вовремя, то сегодня состоится решающий военный совет, на котором утвердят планы штурма Лейта, а до этого нужно ещё умыться и позавтракать… Ну и переодеться, наверное, тоже.
Генрих зажмурился и нехотя разлепил глаза. И тут же улыбнулся. Пальцы едва заметно погладили плечо Хельмута сквозь ткань рубашки.