Лошадь под седлом волновалась, будто ощущала это неуловимое дуновение войны и смерти, что принёс с собой северный ветер. Кристину тоже трясло, хотя не она сейчас отправлялась в военный поход, не она с каждым пройденным километром приближалась к смерти, не она подвергала свою жизнь риску и опасности. Но всё это предстояло её отцу, а потому не переживать она не могла.
Перед выездом в замковой церкви Эори прошла торжественная месса. Главный священник Нолда благословил войско, молясь Господу, чтобы тот оградил воинов от смерти и ран, наделил их силой и мужеством, а врагам послал кару, которую они заслужили своими злодеяниями. Кристине всё это казалось странным. Молить Бога о войне… Разве он одобряет подобные вещи? Надо будет потом спросить у своей наставницы-монахини.
Сразу же после мессы воины выдвинулись на тракт.
Лорд Джеймс ехал во главе войска на вороном жеребце, и Кристина не отставала от него ни на шаг. Также рядом с ними ехал оруженосец отца, семнадцатилетний Оскар, сын барона Эдита, а чуть впереди скакал знаменосец: на огромном полотнище развевался герб, чёрные скрещённые мечи на белом поле. А за ними по тракту, ведущему на север, следовало огромное нолдийское войско: вассалы Коллинзов, рыцари, простые солдаты, лучники, лекари, повара, слуги, оруженосцы и даже шлюхи. Катились обозы с провизией, оружием, доспехами, водой, лекарствами, мылом, шатрами и палатками. Кристина даже не бралась считать, сколько людей сейчас заполнило тракт, — не меньше десяти, а то и пятнадцати тысяч, и это ведь ещё не всё!
— Бьёльнцы ждут нас на ближайшем становище с самого утра, — сказал отец. — Надо поторопиться.
Если бьёльнцев не меньше, чем нолдийцев, если Шингстен предоставит корабли с таким же количеством моряков и морской пехоты, то фарелльцам точно не победить!
Кристина вызвалась проводить отца до того самого становища — очень уж не хотелось с ним расставаться, а при мысли, что они не увидятся в ближайшие несколько месяцев (и это самое малое), сердце начинала сдавливать ядовитая тоска. Конечно, с ней останутся господин Гленн и капитан Фостер, но никто из них не сможет заменить ей отца.
Альберта, тоже провожавшая герцога Вэйда, своих чувств не выдавала, хотя пару часов назад поделилась с Кристиной тем, что тоже до безумия переживает и опасается за жизнь отца. Именно поэтому она так рвалась на войну: дело было вовсе не в желании проявить себя, поучаствовать в боях, показать свои умения… Просто Берта чувствовала острую необходимость защитить отца, хотя, видит Бог, в защите он особо не нуждался.