Он и сам не мог понять, что на него нашло. Фареллец выражался не настолько открыто, чтобы Генрих и лорд Коллинз догадались, что речь шла о Вильхельме. Однако даже толика подозрения могла испортить всё, разрушить то, что Хельмут так кропотливо выстраивал долгие седмицы. Поэтому он и осадил пленника… ну или потому, что до сих пор пытался как-то оправдать Вильхельма в собственных глазах. Несмотря на то, что прошло уже достаточно много времени, Хельмут всё ещё не мог до конца принять то, что его друг детства решился на предательство. Это казалось ему противоестественным, противоречащим его жизненному опыту, и иногда он думал, что всё произошедшее с Вильхельмом ему попросту приснилось. Но в таком случае Хельмут был причастен к смерти невиновного человека, а это только всё усложняло…
Кассия при встречах улыбкой и взглядом давала понять, что всё ещё ждёт благодарности за свои труды и манипуляции с ядом, но Хельмут лишь качал головой. Ей-то Вильхельм не приходился другом и даже хорошим знакомым, она верила барону Штольцу, пожалуй, даже сильнее, чем он верил себе… Кассия не сомневалась в предательстве Остхена, а потому совесть её, кажется, совершенно не мучила. Хельмуту бы её уверенность…
Однажды она перехватила его во внутреннем дворе, когда он упражнялся в метании кинжалов. Доселе Хельмут ни разу не видел шингстенскую ведьму с мечом, поэтому даже не сразу её узнал. Волосы Кассия убрала в пучок на затылке, вместо привычной свободной рубашки и бобровой жилетки на ней была серая стёганка, из-за которой девушка казалась более крупной и широкоплечей, чем была на самом деле. В правой руке она держала тренировочный затупленный меч, в левой — большой треугольный щит с гербом Кархаусенов: ржаво-коричневое поле и светло-серая летящая вверх стрела. Щит выглядел весьма побитым: с небольшими вмятинами, облупившейся краской и чуть поржавевшим ободом.
— Впервые вижу вас здесь, — улыбнулась Кассия после формальных приветствий. — А где ваш меч?
— Я сегодня вот… — Хельмут кивнул на мишень, из центра которой торчали изогнутые рукояти метательных кинжалов. — Меч я не очень люблю, если честно.
— Неразумно, — заметила она. — В бой вы идёте именно с ним, а на тренировках уделяете внимание тому, что используете реже.
Хельмут лишь пожал плечами — и тут же воровато оглянулся, боясь обнаружить где-нибудь у стены барона Кархаусена, сверлящего их гневным, озлобленным взглядом.
Заметив это, Кассия рассмеялась.
— Не беспокойтесь, Адриан уехал с патрулями, — сказала она. — Ну же, возьмите меч. Наверное, тогда мне стоило не вливать вас в вино, а вызвать на учебный поединок. Тоже, знаете ли, неплохо лечит…