Интересно, эти припадки начали происходить с бароном Кархаусеном после смерти сестры или раньше?
— Я… позвольте, я заберу свой плащ… — попросил вдруг Адриан сдавленным голосом. — И мне нужно… нужно… — Он набрал в грудь побольше воздуха, задыхаясь от потока слов и горечи слёз. — Нужно взять доспехи, вдруг скоро будет сигнал к наступлению…
— Вы уверены, что можете пойти в бой в таком состоянии? — Хельмут сжал его плечи и оглядел с ног до головы. Адриан весь трясся; его рыжеватые, неровно обрезанные волосы упали на лоб, на ресницах заблестели слёзы… — Может, вы найдёте лекаря и попросите у него что-нибудь успокаивающее?
— Нет, нет, я уже… я в порядке. — Он закрыл лицо руками и простоял так несколько мгновений. — Спасибо за беспокойство, ваша светлость, но… — Он взглянул на Хельмута недоверчиво. — С чего это вообще?
— С чего беспокойство? — уточнил тот. — Я, если честно, и сам не знаю… — Это признание звучало крайне глупо, однако было весьма честным. — Просто ваша сестра…
— Да хватит говорить про мою сестру! — вновь вспылил Адриан, скорчив гримасу боли и презрения. — Если вы видите её во мне, то прекратите. Пересильте себя, раскройте глаза… Я — не она, понимаете? Я совсем… я…
— Я вас понял, — кивнул Хельмут, стараясь как можно тщательнее скрыть досаду. Что именно вызвало эту досаду, он пока не знал. Но странная горечь от слов барона Кархаусена комом застряла в горле и помешала сказать что-то ещё.
Рвение Адриана всё-таки оказалось напрасным. В тот день он так и не смог убить ни одного фарелльца и тем самым хоть как-то отомстить за сестру. Через полчаса после разговора они и правда услышали сигнал, но это не был приказ о подкреплении.
Это была радостная весть о том, что пограничная крепость наконец-то взята.
В дверь постучали, и Кристина вздрогнула.
Она стояла у окна в отцовском кабинете и смотрела на то, как снег заметал башни и бойницы, камни мостовой, крыши и деревья… В замке было тихо и спокойно, в камине пылал огонь и трещали дрова, кот на ковре играл с клубком старой шерсти, а снаружи звенела метель. И несмотря на тихое умиротворение, царящее в комнатах и коридорах Эори, Кристина не могла смотреть в окно без тревоги. Пурга налетела на Нижний город, но долетела ли она до северных границ? Хотелось верить, что нет, что отец и его солдаты сейчас находятся в тепле и спокойствии, а не скрываются от нескончаемого снегопада и до костей пронизывающего ветра… Кристина понимала, что воевать зимой особенно сложно, поэтому её сердце разрывалось от бесконечных переживаний за лорда Джеймса.