Хельмут презрительно усмехнулся, в очередной раз вдохнув порцию дыма.
— Едем вперёд, — кивнул он своим людям. — Горит, видимо, там.
И они поскакали, пришпорив коней. Вскоре он понял, что торопился не зря — из-за редких берёз и тополей послышался истошный крик.
Хельмут выругался и, дав знак отряду, перевёл коня на галоп. Одной рукой он держал поводья, а другой уже тянулся к мечу.
Среди леса оказалась деревня, видимо, некогда довольно большая придорожная весь — за ней деревья редели сильнее и виднелись две колеи тракта, что мог привести к северо-восточному побережью Серебряного моря. Но сейчас эта деревня пылала, от пары деревянных домов уже остались лишь груды чёрных брёвен, а вокруг колодца, к которому вело несколько протоптанных дорожек, валялось отнятое у крестьян добро — одежда, небольшие сундучки, посуда, мешки с зерном и даже пара кожаных кошельков. Фарелльцы хозяйничали здесь, видимо, уже давно и внимательно следили за тем, чтобы пламя с домов не перекинулось на деревья. Конечно, зачем жечь лес, ведь им так хотелось захватить ту землю, на которой он рос, и потом получать с него наибольшую выгоду…
Хельмут не сразу заметил трупы. Лишь когда его конь едва не налетел на окровавленное тело пожилой женщины в разорванных коричневых лохмотьях, он понял, что здесь уже, скорее всего, некого спасать. И всё равно, сжав поудобнее рукоять меча, повёл своё небольшое войско в атаку.
Им повезло, что большинство фуражиров спешилось — их кони были привязаны к деревянному столбу возле колодца. Поэтому Хельмут с лёгкостью рубанул мечом по голове одного из бросившихся прямо под копыта фарелльцев: алые брызги испачкали лощёные бока серого коня. Другому он вонзил лезвие в шею — оно вошло хорошо, плавно, с лёгкостью распарывая мягкую и податливую плоть. Ещё во время предыдущей битвы Хельмут познал это странное чувство лёгкости, с которым ты убиваешь своих врагов в бою. Только вот после эта лёгкость превращалась в непомерный груз, сдавливающий плечи и грудь — будто на тебя упал огромный жёсткий камень.
Но о последствиях битвы сейчас думать некогда. К тому же некоторые фуражиры всё же успели запрыгнуть в своих коней, отбирая у людей Хельмута преимущество.
Один из вражеских копейщиков попытался задеть его острием, но Хельмут вовремя увернулся. Взмахнул мечом — не попал, противник отъехал чуть назад и снова пришпорил коня. На Хельмуте была лишь лёгкая кольчуга с рукавами до локтей, наручи и поножи, но на фарелльце доспехов не было вообще, лишь стёганка и широкий кожаный пояс, может, спасли бы его от глубокого ранения.