- Но позвольте, если депутат что-то обещал, но по объективным причинам не смог добиться?
- А боролся ли, сей депутат? А использовал ли он для достижения цели все средства?
- Ох, Евгений Израилевич, чувствую, что со временем Вы вырастете в весьма изворотливого политика.
- Дожить бы, Пётр Николаевич.
- Да, товарищи, мы хорошо поговорили, надо теперь постепенно продвигать идеи конституционной монархии. Впрочем, это пока может подождать. Есть ли у Вас вопросы по поводу задания, Александр Ильич?
- Вопрос единственный: где мне выделят лабораторию?
- Этого я сейчас сказать не могу, Евгений Израилевич будет Вашим помощником по всем административным вопросам.
Старший брат Ленина ушел, а я перешел в комнату с камином, набил в трубочку виргинского табаку и попросил принести бокал коньяку. Надо подумать.
- Петя, я сегодня не видела тебя весь день. Ты и сейчас занят? – спросила, появляясь в дверях, Ирина Георгиевна, прекрасная Инес-Сарита.
- Нет, милая Инес, я сейчас не занят. – вставая ответил я – У меня был сложный разговор, и теперь я размышляю над ним.
- У тебя был серьёзный разговор с этим прелестным мальчиком?
- Представь себе. Этот юноша многообещающий химик, и, если всё сложится удачно, он легко решит сложнейшую задачу, над которой, в противном случае, большому числу учёных придётся работать лет сто.
- И юноша решит такую задачу? – присаживаясь в кресло, спросила Ирина Георгиевна.
- Я очень на это надеюсь. Главное, что Александр Ульянов, так зовут этого юношу, не знает, что задача почти нерешаемая, а потому он одолеет её.
- А ты коварен, мой милый Петя.
- Нам, тиранам и душителям свободы, это качество положено по статусу.
- Всё шутишь… Давно я хотела поговорить с тобой о той странной двойственности, что вижу в тебе: иногда, особенно когда ты озабочен сложными техническими делами, руководишь людьми или наоборот отпускаешь свои малопонятные шутки, или поёшь свои великолепные песни, ты один. Я чувствую, что ты старый, мудрый, крайне опытный человек, какой-то нездешний. Но спустя миг что-то в тебе меняется, и передо мной обычный светский юноша, пустой и ничего не представляющий себя, кроме громкого титула. Я каждый раз с нетерпением жду появления тебя взрослого, и мне почему-то неприятен ты молодящийся. Прости, вероятно, я говорю глупости, но я хотела бы разобраться: какой ты настоящий.
Где-то в глубине меня Петя разразился криком чудовищной боли, и видит бог, я понимаю несчастного мальчика.
Я потрясённо смотрел на Ирину Георгиевну. Чёрт меня подери совсем! Эта девочка не только невероятно красива, она ещё и удивительно наблюдательна, и чутка.