Разговоры с Ивановым мы действительно вели, но на вопросы наследственности его натолкнул я. И Менделя упомянул я, а Иванов, которому учение Менделя было неизвестно, чтобы не показаться «немогузнайцем», поднял целый пласт специальной литературы, и досконально изучил вопрос. И стал горячим приверженцем генетики. Так что с этого фланга у меня всё чисто.
- А о викторианском проклятии ты откуда знаешь?
- Вы говорите о гемофилии? Видите ли, Александр Николаевич, я Вам говорил об излишней общительности почти всех секретоносителей. Увы и ах, но почти такая же обстановка и во всей Европе, за исключением Англии: свои секреты они почти научились хранить, но пока недостаточно. Я просто попросил штаб-ротмистра Власьева собрать сведения о носителях гемофилии, и составил простую схему, в центре которой оказалась Ганноверская семья. Отпрыски Виктории разносят эту заразу по всем царствующим дворам Европы, и если не уберечься, то будет занесена и к нам.
- Господи, что же будет с потомством Оленьки?
- Не волнуйтесь, Александр Николаевич. Гемофилия, если я не ошибаюсь, передаётся только по женской линии, так что потомству Ольги Александровны ничего не грозит. Хотя…
- Что ты хочешь сказать?
- Казните меня государь, но на месте Ольги Александровны, я бы зачал детей от абсолютно здорового мужчины. Простите мне мою дерзость, Александр Николаевич.
- На первый раз прощу, но впоследствии остерегись от подобных высказываний.
Я молча поклонился.
- С кем ты говорил относительно закона о престолонаследии?
- Только с Екатериной Михайловной и Марией Фёдоровной, и только потому, что они сами завели разговор. Я уверен, что никому из посторонних, они этих слов не передадут.
- Это действительно так. Но ответь: ты действительно считаешь, что нужно отменить этот закон?
- Да, государь. Этот закон вреден для династии и оскорбителен для русского народа.
- Вот ты как заговорил, Петя…
- Простите, государь, я лишь прямо ответил на прямо поставленный вопрос.
- Да-да, ты прав. Я должен обдумать этот невероятно запутанный вопрос.
- Государь, как Вам должно быть известно, я желаю жениться.
- Да, Петя, я видел твою наречённую, и… очень рад за вас. Вы великолепная пара, и я благословляю этот брак.
Без моего участия колени подогнулись, я соскользнул с кресла и опустился на колени. По щеке побежала слеза: это Петя не может сдержать сжигающую его радость. Мой родич смущённо встал, и подняв меня с колен обнял:
- Ну что ты, Петя! Поднимайся. Мы с Катей понимаем ваши чувства, и признаться по секрету, давно способствовали вашему сближению: это по Катиной просьбе Инес-Сарита отложила свой отъезд на родину.