– Товарищ тренер, на перерыв мы заработали? – схватив мяч рукой, сама игривость поинтересовался президент.
– Да, конечно. Более того, тороплюсь отметить: прогресс налицо. Пусть для спортсменов-профессионалов быстрое ориентирование в новом виде предсказуемо, – предельно серьезно, словно не восприняв шутливый тон ВВП, откликнулся Алекс.
Аркадий Ротенберг, заслуженный тренер, доктор педагогических (спортивный профиль) наук, озадачился: так люди спорта не изъясняются, за исключением узкого сегмента людей науки, как он. Как следствие, с недоверием уставился на затейника, чья персона с каждой минутой его все больше интриговала.
На лице президента обозначилась некая дилемма, впрочем, просуществовавшая несколько мгновений, не больше. Будто определившись, он взял за локоть приятеля, доверительно говоря:
– Аркаша, иди-ка ты в бассейн пока без меня. Мне с нашим чудо-тренером и заодно экспертом по спортивному арбитражу, переговорить нужно.
Ротенберг пожал плечами, после чего, обмотав вокруг горла полотенце, удалился без слов.
Выразительным жестом президент распустил дозор, который, следуя некому правилу, умалился из восьми в одного молодца, отдалившегося от монарха на максимально возможное расстояние – противоположный конец зала. ВВП еще раз призвал язык знаков, кругообразным движением зазвав Алекса усаживаться – у ближайшей к ним стены два стула.
– На «ты», может? – сказал президент, усаживаясь. Адресат при этом был неочевиден, будто мысль, случайно соскочившая с языка.
Алекс едва заметно развел руками, казалось, передавая: хочешь так, пожалуйста. Почему-то мелькнуло чувство, что условности этикета – их последняя забота.
– Хотелось бы услышать: что вас подтолкнуло уже дважды пойти на связь с теми, кого вы нещадно критикуете, – огорошил, взяв варяга за рога, президент.
– На «ты» так на «ты», – то ли попенял, то и уточнил многопрофильный консультант.
Президент застыл, похоже, восприняв ремарку как выпад, неподобающее амикошонство. Но все же совладал с собой, должно быть, сообразив, что инициатор «на ты» он сам.
– Вам лучше у себя самого спросить, перевернув проблему с ног на голову, – вторым заходом принялся изъясняться Алекс. – Какая разница, почему я здесь? Куда важнее, зачем понадобился и отвечаю ли ожиданиям. Закрывая не очень щепетильный ракурс, замечу: свою жизнь, висевшую как флажок на шахматных часах, я благодаря переезду в Россию на полтора года продлил, избавившись от пристрастия к спиртному. И, думаете, я не представлял, сколькими партерами эта экспедиция аукнется?
– Я не об этом, – мягко заметил чемпион Ленинграда по дзюдо, прежде улыбнувшись от слова «партер». – Насколько тебе наша жизнь не в жилу? Никуда не деться, ты русофоб, пусть с претензией на объективность. Судя по твоим произведениям, тебя коробит от России…