Ни шеф, ни шеф шефа за разъяснениями ни на следующий день, ни когда-либо к полковнику не обращались, отгородившись некой стеной умолчания. Как ни в чем не бывало, продолжал входить в президентскую обойму и Вячеслав Сурков, словно проделанный им трюк – первоапрельский розыгрыш или тест системы безопасности. При этом отношение директора к Митрофанову стало подчеркнуто никаким – не плохим и не хорошим, но явно необременительным; ответственные миссии на него больше не возлагались, в то время как оклад прирос добавкой за какую-то вредность. Тут Митрофанов реально струхнул, осознав, что он причастен к некой огромной токсичности тайне. Понятное дело, как нулевой пациент.
Глава 8
Приднестровье, село Колбасна, склад боеприпасов, 23 октября 2019 г.
Работа не клеилась – ни вдохновения, ни актуальных наработок. Голод аллюзий, синдром опущенных рук. Жвачка затертых идей, невзирая на потуги себя взъерошить.
А всё от большой тоски, понимания, что на постсоветском материке он надолго, весьма похоже, до скончания дней.
Между тем три недели очередного в его судьбе карантина бесцельно прожитыми не назовешь. Под рукой лэптоп, через день свежие газеты, распечатки из интернета, хотя доступа к нему нет. Но это так – оснастка времяпровождения, хоть и немаловажная. Видео сеансы с собеседником, заслоняемым спинкой кресла – некий смысловой узел новой версии бытия в кредит.
С недавних пор собеседников двое. Помимо Бориса, некто Толя, мощная личность.
Виртуальное общение, разумеется, отдушина, но не более того. Чем глубже он погружается в свою новую ипостась, тем сильнее чувство, что необратимо катится по наклонной.
Он на чужой войне – таков стержень перемены. Ее дыхание жжёт душу и тело – и не отползти, не отвернуться. Он уже не заложник, а лицо интернированное, под пятой военного времени, в то время как ни противоборствующих лагерей, ни линии фронта не рассмотреть. Уготованный ему статус – подобие межклановой валюты, чей обменный курс в стадии становления. Согласна ли с этим сама «валюта», не озадачивались, что в той или иной степени оправданно. Ведь предложенная интеграция предлагает нечто новое – атмосферу крепко сбитой мужской артели, где за каждым закреплена своя уникальная роль. Да и сама миссия, отталкиваясь от безумной динамики его кейса, приемлема, хоть и конфликтует с кремлевским подрядом.
Уже на второй видео встрече Борис посвятил Алекса в детали, как подсаживали ВВП на него, откровенно разъяснив замысел психологической торпеды заговора и его реализацию. Оказалось, на роль охмурителя ВВП отобрали несколько кандидатур. Не считая Алекса, еще двоих. Двоица – ученые-политологи, которые с зазором в месяц-второй, но независимо друг от друга выдвинули и обосновали концепцию юридической беззащитности ВВП-отставника. Чему посвятили целые монографии, прибегая к академической, малодоступной для среднего ума аргументации и терминологии. Стало быть, адресовали свои внушительные тексты научному сообществу, что таило как плюсы, так и минусы.