– Но ты популярна в обществе! Когда ты уехала из Лондона, сплетни не утихали целый месяц! Вивиан, ты должна… Нет! Просто обязана быть на этом балу! – строгим поучительным тоном сказала графиня.
– Я уже приняла решение и не намерена больше обсуждать эту тему.
Решительный тон племянницы заставил леди Крэнфорд промолчать, и с этой минуты за столом не было сказано ни слова.
Ночью все, кроме маленького Ричарда и мистера Фидмана, спали неспокойно: Вивиан, ее мать, Энтони и Шарлотта не смыкали глаз, а новоприбывшие Крэнфорды, недовольные холодным приемом, долго размышляли и уснули лишь под утро. Малыш Роберт, к счастью, чувствовал себя лучше, однако часто просыпался и требовал материнскую грудь, лишая сна свою мать, которая, впрочем, оставалась терпеливой и нежной.
Наступившее дождливое утро не принесло значительных перемен: обитатели замка оставались в дурном настроении и предпочитали хранить молчание, а завтрак расстроил Вивиан и Энтони еще больше: Шарлотта послала с горничной записку о том, что плохо себя чувствует.
Когда завтрак подходил к концу и подали свежезаваренный кофе, в столовую тихо вошла Джейн. Подойдя к хозяйскому столу, девушка увидела за ним графа Крэнфорда, и ее лицо покрылось густым румянцем, но она поспешно отвела взгляд и со словами: «Вам записка, сэр!» протянула Энтони небольшой листок бумаги.
Поблагодарив горничную, которая кивнула и поспешно удалилась, Энтони раскрыл записку и, пробежав по ней взглядом, вдруг стал мрачнее тучи.
«Должно быть, не любовь заставила Вас предложить мне Ваши руку и сердце. Я обманулась в вас, мистер Крэнфорд, и освобождаю Вас от данного мне слова. Зная ваши обоюдные нежные чувства с Вивиан, я не могу стоять на Вашем пути. Надеюсь, Вы будете счастливы в браке.
Мисс Сэлтон»
«Какой бред! С чего она взяла, что я имею к Вивиан нежные чувства?» – с ужасом подумал молодой джентльмен, и, сжимая записку в ладони, не мог поверить в то, что все было потеряно. Однако через несколько секунд он понял, кто ввел его возлюбленную в такое заблуждение.
– Матушка, мне нужно побеседовать с вами. Прямо сейчас, – мрачным тоном сказал Энтони, на что графиня удивленно приподняла брови.
– Но, дорогой мой, я наслаждаюсь утренним кофе. Не может ли этот разговор немного подождать? – невинным тоном осведомилась она.
– Сейчас, матушка! – Голос Энтони стал еще мрачнее.
Присутствующие за столом с любопытством наблюдали за этой сценой, но никто не проронил ни слова.
– Господи, ну, хорошо! Но должна признаться, я нахожу твое поведение невежливым и полным неуважения ко мне! – Леди Крэнфорд поджала губы, поставила чашку кофе на стол, грациозно поднялась из-за стола и вышла из столовой, а за ней, как тень, шел ее младший сын.