Девушки сидели в огромной уютной гостиной, перед любимым камином покойного мистера Уингтона, и пили чай со сладостями.
– Да, пожалуй. Твой отец, должно быть, тоже очень скучает по тебе, – мягко сказала Шарлотта. – Но, когда же я смогу познакомиться с ним? Должно быть, он очень достойный человек.
– Когда он приедет? – Вивиан приподняла бровь и протянула подруге чашку, полную свежего чая. – Увы, этого не знает он сам. В каждом письме он пишет лишь о своей типографии. Эта типография – его жизнь, знаешь ли. Именно эта проклятая типография нас и разорила. Но теперь, когда я стала богатой дамой, семейное дело Коуэллов вновь возродится. К счастью, Джереми позволяет мне отсылать в Кэстербридж довольно много денег.
– Это очень мило с его стороны…. – Мисс Сэлтон пригубила свой чай, а затем, оглянулась по сторонам и тихо сказала: – Прошу, скажи, что твой супруг не накричал на тебя вчера. Я не вынесу этой мысли.
– Не волнуйся, моя дорогая, не накричал, – спокойно ответила Вивиан, подумав, что она поступила мудро, скрыв свои опухшие ладони под кружевными перчатками.
И ведь она сказала правду: Джереми не поднимал на нее голос. Он поднял на нее хлыст. Но Шарлотта, конечно, никогда не узнает об этом.
– Он такой странный, твой муж, – проворчала Шарлотта. – Честно говоря, я его побаиваюсь! Он запер тебя в золотой клетке, этот самый, что ни есть, настоящий лицедей! Я даже не могу найти подходящих слов, чтобы выразить мое недовольство!
– В этом ты права, моя дорогая Шарлотта, – тихо сказала Вивиан. Она держала свою чашку чая в ладонях, словно стараясь согреть их. – Но не будем о нем. Он не достоин того, чтобы мы тратили на него даже минуту нашего совместного времяпровождения. Мой супруг сейчас на охоте, и я надеюсь, он вернется лишь поздно ночью. – «И такой усталый, что оставит меня в покое» мысленно добавила девушка.
– Так даже лучше! – уверенно заявила на это Шарлотта. – Говорят, бал в честь помолвки герцога Найтингейла и мисс Бэкли уже в самом разгаре приготовлений, а кое–кто утверждает, что такого роскошного бала Лондон не видел никогда! Что сам Принц Регент будет там! – прощебетала она, тотчас позабыв о злосчастном мистере Уингтоне. – Но бедная мисс Бэкли! Ты затмишь ее своей красотой в такой важный для нее вечер!
– Не уверена, что я найду в себе силы посетить этот бал, – честно призналась Вивиан. – Помнишь, когда-то я сказала, будто не расстроюсь, увидев, как герцог ведет свою невесту на танец? Я солгала.
– О, нет, бедняжка… Ты все еще любишь его! – ахнула Шарлотта.
– Люблю? – задумчиво спросила ее подруга. – Я не знаю, любовь ли это… Не знаю, могу ли я, познав все ужасы брака, любить мужчину… Но при мысли о том, что, будь моим супругом он, моя жизнь была бы полна красок… И в ней не было бы… Как бы сказать это мягче… Не было бы этой ненависти… При этой мысли мне становится больно и тоскливо. Очень тоскливо… – Но затем Вивиан широко улыбнулась, отставила от себя чашку и подбросила в камин два небольших полена. – Сырость пробирает меня до костей. Этот дом такой большой, что я никак не могу согреться, даже в теплых платьях. Даже моя любимая шаль не спасает меня от холода. Джереми упрекает меня в том, что я все еще не ношу под сердцем нашего первенца. Он так желает стать отцом… Думаю, материнство пришлось бы мне по душе… Только подумай: маленький комочек счастья, твой, родной, теплый… Но я боюсь. Боюсь, что ребенок привяжет меня в Джереми так сильно, что я уже никогда не смогу покинуть его, даже если захочу.