– Коричневый костюм, сэр? – осведомился он после небольшой паузы. – Сегодня холодный ветер.
– Там на жилете жирное пятно, – напомнил Пуаро. – Кусочек филе à la Jeanette, попавший на него во время ланча в «Рице» в прошлый вторник.
– Пятна уже нет, сэр, – с упреком сообщил слуга. – Я удалил его.
– Très bien! – кивнул Пуаро. – Я вами доволен, Жорж.
– Благодарю вас, сэр.
Последовала очередная пауза.
– Предположим, мой дорогой Жорж, – мечтательным тоном заговорил наконец Пуаро, – что вы родились в той же социальной сфере, как и ваш бывший хозяин, лорд Эдвард Фрэмптон, и, не имея ни гроша за душой, женились на очень богатой женщине, но жена захотела с вами развестись по веской причине. Как бы вы поступили?
– Я постарался бы, сэр, убедить ее изменить свое намерение, – подумав, ответил Джордж.
– Мирными или насильственными методами?
Слуга казался шокированным.
– Простите, сэр, – сказал он, – но аристократ не может вести себя как уличный торговец из Уайтчепела. Он никогда не поступает низко.
– В самом деле, Жорж? Любопытно... Ну, возможно, вы и правы.
Послышался стук в дверь. Джордж подошел и приоткрыл ее на пару дюймов. Обменявшись с посетителем негромкими фразами, он вернулся к Пуаро:
– Записка, сэр.
Она оказалась от мосье Ко, комиссара полиции. Детектив прочитал:
«Мы собираемся допросить графа де ля Роше. Судебный следователь очень просит вас присутствовать».
– Мой костюм, Жорж! Я должен спешить.
Через четверть часа Пуаро, безупречно выглядевший в коричневом костюме, вошел в кабинет судебного следователя. Комиссар Ко был уже там, он и мосье Карреж вежливо поздоровались с пришедшим.
– Мы несколько обескуражены, – сообщил комиссар. – Выяснилось, что граф прибыл в Ниццу за день до убийства.
– Если это правда, то вам придется отказаться от вашей версии, – отреагировал детектив.
Следователь прочистил горло.
– Мы не должны доверять этому алиби без тщательной проверки, – заявил он, нажимая кнопку звонка.
В следующую минуту в кабинет вошел высокий темноволосый мужчина, изысканно одетый и с довольно надменным выражением лица. Граф выглядел настолько аристократично, что казалось чистой ересью вспоминать о его отце, торговавшем хлебом и фуражом в Нанте, хотя это и соответствовало действительности. Глядя на этого человека, можно было поклясться, что его многочисленные предки погибли на гильотине во время Французской революции.
– Вот и я, господа, – высокомерно произнес граф. – Могу ли я узнать, почему вы хотели меня видеть?
– Пожалуйста, садитесь, мосье, – любезно предложил судебный следователь. – Мы расследуем обстоятельства смерти мадам Кеттеринг.