— Вижу, воспоминания вернулись к тебе в полной мере, — привлёк к себе внимание не нарисованный, а вполне живой дивный. А стоило мне посмотреть на него, добавил, с напускной печалью:
— Уже жалею, что такой хороший. Можешь не благодарить.
С языка чуть не сорвалось: «За что?». Но я вовремя прикусила язык, потому что благодарить кое за что было, он мне мозги вернул. Вместо этого вкрадчиво спросила другое:
— Целовать было обязательно?
Эльф пожал плечами, нисколько не смущённый:
— Ну, сработало же, — а потом вдруг подался вперёд и наклонился, с премерзкой улыбочкой на губах поинтересовавшись: — А знаешь, что это значит, Лилиль?
Я напряглась и инстинктивно, запоздало прикрыла руками грудь. Арминар этот мой жест отметил, рассмеялся и гаденько, очень гаденько заявил:
— А я всё равно уже видел. Красивая у тебя грудь…
И оценивающе уставился на мои прикрывающие… область чуть ниже плеч руки. От которых, кстати говоря, исходило тепло, неестественное, усиленное тепло. И они чесались! Посмотрела на них и сглотнула: руки окутало золотистое свечение, и я страдальчески подумала о том, что что-то давненько у меня магических неконтролируемых всплесков не было, князь Арамиль контролировал.
Однако стоило мне испуганно убрать руки с груди, как они потухли, а я, перестав бояться, ощутила и увидела, что платье высохло. И теперь хотя бы не обтягивало, что уже неплохо.
Со стороны Арминара раздался разочарованный стон.
Так что там поцелуи значат, кроме того, что у тебя совести нет? — напомнила ему о его же вопросе, отрывая взгляд от бесстыдного платья, в сравнении с которым врученные мне эльфийские наряды были более чем целомудренны.
— Что я тебе всё же нравлюсь! — самодовольно заключил эльф, приобнимая меня за плечи.
Я практически почувствовала, как щёки заливает гневом и скоро выбралась из его рук.
— Ничего подобного! — возразила, горячо, громко, убеждённо, только почему-то на лицо его наглое при этом не смотрела.
— Ну-ну, — не видела, но была уверена — усмехается.
— Вот не надо! Уверена, воспоминания ко мне вернулись только потому, что ты настолько невыносимый, что я даже в виде беззаботной дуры не хотела с тобой целоваться!
— Тогда почему в глаза мне не смотришь? — обнимая со спины, вдруг выдохнул мне Арминар в ухо. — Лилиль, ты отвечала на поцелуй.
Да… Тут он прав, отвечала. И эти его осторожные касания губ ощущались куда острее и приятнее, чем выпивающие без остатка поцелуи Легарана, но…
— Отпусти! — и выбралась из его рук, разворачиваясь и, раз уж он так хочет, взглянула ему в глаза. — Ты вернул мне воспоминания, спасибо! Только вот знаешь, не было бы нужды ничего возвращать, если бы ты не привёл меня к русалкам!