— То есть это я виноват? — сощурил глаза эльф, и ничего хорошего в этом взгляде не было.
— Да, ты! — ткнула ему в грудь указательным пальцем, где-то глубоко внутри понимая, что делаю что-то не то и не вовремя. — Сначала эльфы, потом русалки! В обоих случаях — твоя вина!
Арминар поджал губы и зарычал на меня в ответ:
— К русалкам тебя никто не тянул!
И это тоже правда. Более того, потешить самолюбие я хотела сама, с русалом встретиться тоже. Переоценила свои силы, не сумела противиться очарованию морского народа.
— Но предложил-то ты! — только признавать свою вину перед Арминаром я не буду. Он дивный, он не оценит.
— А ты и побежала впереди меня! — возмутился эльф, а потом сказал то, чего ему говорить точно не следовало. — Слушай, а ты хотя бы пробовала противостоять? Или тебя нужно было так и оставить? Я тоже проводил время с русалками, но на мою память никто не повлиял.
И сам замер, сумев, в отличие меня, осознать, что пора заткнуться. А мне вспомнились его же слова: «Обычно они забирают лишь заботы и печали, скрывают те воспоминания, что могут причинить боль и помешать получать удовольствие».
— Всё сказал? — тихо спросила я. — Искренне рада, что у тебя ни забот, ни печалей, ни боли!
— Лилиль, прости, — Арминар попытался обнять меня, но я попятилась. — Я не думал, что всё настолько плохо… Думал, может, тебе легче станет. А держись ты возле меня… я не ожидал, что ты сорвёшься вперёд и не успел сориентироваться…
— Так всё-таки ты виноват?! — зло спросила я и зря.
— Лилиль! — зря, потому что весь его неуверенный тон как ветром сдуло.
И тут в ромашковом зале раздался звук аплодисментов.
Мы с Арминаром синхронно повернулись, понимая, что кого бы ни увидели, ничем хорошим нам это не грозит.
— Давно ты появился? — хмуро спросил Арминар, зачем-то прикрыв мне глаза ладонью.
— Говоря откровенно, — услышала я лукавый голос Легарана, — с начала вашей трогательной дискуссии.
И неожиданно русал обратился ко мне, тем голосом, что то и дело вынуждал мои коленки дрожать:
— Лилиль, не прячь глазки, я пирожных принёс!
И едва ли я даже двинуться успела, когда, склонившись к моему уху, Арминар прошептал:
— Не смотри, — я замерла, ожидая продолжения, и оно последовало, — иначе снова целоваться придётся! Хочешь?
— Конечно, нет, — в отличие от него, подобной перспективой не восхищалась.
— Жаль, — он вздохнул, печальненько так, раздражающе, и взял меня за руку, убирая ладонь с лица. А я мысленную заметку касательно разумности его предупреждения сделала и глаза продолжила держать закрытыми. Вспомнилось, что, именно взглянув в русаловы глаза, пропала.