Первое — у выхода из надводных пещер беседовали Арминар с Легараном, и услышанное мне более, чем не понравилось.
— Ты общаешься с ней днём, я ночью, остаётесь здесь, — предложил Легаран, сидя на гладком камне и спустив ноги в воду. Те, разумеется, сейчас были чешуйчатым хвостом, золотым, красивым и быстрым.
— Не пойдёт, Лилиль скромная, и память у неё забирать я запрещаю, — возразил Арминар, и я даже подумала, что в нём адекватность проснулась, но нет. — Мы будет посещать русалочьи скалы днём, а утра, вечера и ночи она будет проводить со мной, дома, в Катине.
И в дополнение ко всему от Легарана:
— Дни и вечера мои, Ар.
— Не годится. Нужны равные условия, чтобы понять, кого Лилиль любит.
— То есть ты, по-твоему, равные предлагаешь?!
Дальше я слушать не стала. Да никого я не люблю! На данный момент я люблю маму, обеды из трёх блюд, белый шёлк и вежливость. И расширять список Арминаром и Легараном не буду!
Я осторожно развернулась и отступила назад в коридоры. Пятилась спиной, следила за увлечённо дискутирующими парнями. Порадовалась, что босая, и звука шагов совсем не слышно.
А потом наступило второе: помимо Легарана и Арминара, в надводных пещерах присутствовали другие опасные для меня существа.
— Лилиль, ты чего здесь прячешься?
Я вскрикнула и испуганно обернулась, увидев Тирану. Красавица-русалка стояла, облачённая в подобное моему бесстыдство, но розового оттенка, и смотрела на меня вопросительно. А потом вдруг улыбнулась. Мягко, успокаивающе и так, что… что я мгновенно вспомнила о том, чья передо мной сестра и как убедительна она всегда была!
Зажмурившись, отступила назад. Пару маленьких шажочков, и я замерла, поняв, что ни к выходу пойти не могу, там ненормальные, ни вперёд, Тирана не даст.
Мой побег спасло третье. Лучшее, что произошло за последние… если считать сегодня, то четыре дня.
Камень ушёл из-под ног стремительно, и погрузилась в морские пучины я с криком.
***
Пробуждение было… почти приятным. По крайней мере, просыпаясь, я с уверенностью могла сказать, что выспалась. Мне было тепло, никаких неприятных ощущения я не испытывала, льнущее к чистой коже постельное бельё словно обнимало. В щёлочку, образованную из-за моих приподнятых ресниц, пробивался слабый, неяркий, какой-то далёкий свет.
Села на постели. Незнакомая односпальная кровать в незнакомой же мне небольшой комнате, освещённой лишь светом трех свечей, размещённых в подсвечнике у двери. Убрав мягкие, светло-русые пряди за уши, уставилась в окно в противоположной стене: небо успело потемнеть до королевского синего, значит, сейчас не меньше десяти часов вечера.