Денис сжал губами кончик её языка. Втянул в себя, порыкивая от наслаждения. Он буквально посасывал его, скользя руками вдоль её тела. Так целоваться можно бесконечно. Соски, занывшие от натирания о рубашку, умоляли о своей порции ласки. Лоно — болезненно пульсировало, требуя желаемого.
Денис беззастенчиво прошелся пальцами по её промежности, улыбнувшись в поцелуе, доводя до оргазма каждым легчайшим движением. Ксюша издала измученный стон, умоляя прекратить эти пытки.
Звякнула пряжка ремня. Голова закружилась от безудержного желания оказаться как можно скорее внутри. Никого ещё так не хотел, как её. Но всё же не спешил, доводя себя до безумства. До болезненного и дикого экстаза.
Брюки припустились с бёдер вместе с нижним бельем, позволяя пульсирующему члену прижаться к сокровенному местечку. Из глаз едва не посыпались искры. Господи… это… до чего же крешесностно.
Ксюша сжала в ладонях его лицо. Её бессвязный шепот обжигал его губы и отпустить её сейчас уже не смог бы даже под дулом пистолета.
Удобнее обхватил её ягодицы и мучительно медленно вошел в неё, проталкиваясь с каждым миллиметром всё глубже и глубже. Не смотря на сильнейшее желание взять, затрахать до полусмерти, первое проникновение получилось едва не болезненным, настолько сильно хотел её и настолько же сильно сдерживался, чтобы не излиться от первого же толчка.
Сейчас хотел кончить в неё. Чтобы глубоко-глубоко. Чтобы забыла о прошлой жизни. Чтобы под этим плоским трепещущим животиком зародилась его частичка. Хотел привязать к себе если не намертво, то до последнего вздоха точно.
Ксюша рваными движениями сняла с него рубашку, вырывая с корнем непослушные пуговицы, и сомкнула за его спиной руки, прижимаясь вспотевшей ложбинкой между грудями к не менее вспотевшему торсу.
Наконец и затвердевшим соскам досталась ласка, и у неё едва не остановилось сердце. Денис с особым рвением целовал их, засасывал в себя, покусывал. Громко вскрикивала, когда он зажимал их губами и натирал влажным языком.
Спина горела от ударов об стену, ягодицы изнывали под длинными пальцами, чувствуя вышедшею из под контроля силу. На утро по-любому будут синяки, а лоно… с каждым глубоким резким толчком грозило разорваться. Он с животным желанием вонзался в неё, поглощая до темноты в глазах. Ксюша стонала, ухватившись за широкие плечи, и задыхалась от скользящих движений члена. Сжала его изнутри, обхватывая мышцами влагалища. Денис замер, прислушиваясь к ощущениям.
— Больно? — прижался губами к её виску, чувствуя, как грохочет её сердце.
— Нет, — сглотнула, целуя любимое лицо.