— Понимаю, — кивнула я, хотя дела обстояли совсем наоборот. — И ты уже не первая, кто мне это говорит.
— Да, Тай Сатус знаменит, — как-то обреченно вздохнула моя новая знакомая. — Не только в школе, но и за её пределами. Даже в нашем королевстве о нем не слышали только живущие в пещерах летучие мыши.
— Прям звезда эпохи, — проворчала я и невольно вспомнила нашу вчерашнюю встречу. Меня тут же передернуло от чего-то, близкого к панике, за которой следовала тоска и беспомощность. Обсуждаемый товарищ производил сногсшибательное впечатление, настолько сногсшибательное, что от внушаемого им чувства уязвимости хотелось сбежать как можно дальше в виду отчаянного нежелания примерять на себя роль жертвы. — Надеюсь, мы с ним больше не увидимся.
— Это вряд ли, — криво усмехнулась Мика. — Он из боевиков, а у них обеденный перерыв начинается примерно в то же время, что и у нас. Это значит, что риск столкнуться у стола с хлебом очень велик.
— Тогда я просто не буду есть хлеб, — рыкнула я и бросилась догонять Сократа, который, наконец, заметил нашу с Микой внеплановую остановку и сел на дорожку, дожидаться у выхода из парка.
— Мой тебе совет, — пропыхтела соседка мне в спину. — Когда встретишься с ним, просто игнорируй. Не говори с ним, не смотри на него, не думай о нем. Потому что, Тай Сатус не тот, с кем надо воевать.
— Я не собираюсь с ним воевать, — ответила я, кивая в ответ на вопросительный взгляд ушастого.
Соседка притихла, решив, очевидно, что сказала достаточно и вскоре после этого мы втроем прошли через черные кованные ворота, установленные под невысокой каменной аркой, по изгибу которой были выбиты основательно затертые, а потому нечитаемые символы. И сразу же оказались на вершине небольшого зеленого холма. А там внизу, у его подножия, раскинулся рынок, при взгляде с высоты похожий на разноцветный муравейник.
— Надо же, сколько торговцев, — удивилась я, рассматривая выстроенные неровными рядами матерчатые и почему-то похожие на цирковые палатки, между которыми шныряли люди. Ну, или те, кто был на них похож.
Большинство прохаживающихся по рядам фигур были одеты в оранжевые длинные накидки, покрывающие голову и касающиеся подолом земли. Под накидками виднелись светлые штаны и рубашки. Оранжевое сосредоточение разбавляло несколько человек, а именно три парня и две девушки на пару-тройку лет старше меня, глядя на которых невольно возникали ассоциации с британскими денди. Видела таких на обложках старых виниловых пластинок, выставленных на полках в кабинете отца. Все пятеро, держащиеся поближе друг к другу, демонстрировали миру форменную одежду в синих тонах. На девушках красовались приталенные блейзеры и юбки в сине-голубую клетку. Стройные длинные ноги украшали высокие носки до колен, которые дополняли элегантные туфельки на невысоком квадратном каблучке. Одежда парней была близка к тому, что в моем мире назвали бы пуловерами, главным отличием которых являлись крупные вырезы у горла, с выглядывающими из-под них воротничками белых рубашек. На ногах — темно-синие брюки и туфли на шнуровке. Вид у пятерки был достаточно современным даже для моего мира, а на фоне укутанных, словно бедуины в пустыне, в оранжевые ткани людей они казались совсем уже чем-то инородным.