Тот же дуализм определил и эсхатологические верования митраистов — противостояние небес и ада продолжалось и за гробом{335}. Митра был не только «непобедимым» богом, оказывающим помощь своим приверженцам в их борьбе против демонской злобы, надежным товарищем, который в минуты испытаний поддерживает немощного человека. Будучи противником сил ада, он обеспечивает своим адептам спасение и в дольнем, и в горнем мире. Когда после смерти мертвое тело достается гению разложения, сумрачные духи и небесные посланники спорят за обладание душой, покинувшей тюрьму плоти. Она предстает на суд Митры, и, если на чаше весов бога ее заслуги перевесят грехи, он защищает ее от пособников Ахримана, стремящихся утащить ее в пропасти ада, и ведет в эфирные просторы, где в вечном свете восседает на своем троне Юпитер-Ормузд. В отличие от приверженцев Сераписа, митраисты не верили, что обители счастливых находится в глубинах земли{336}; по их мнению, это сумрачное царство принадлежит злым существам: души праведников хотят пребывать в бесконечном сиянии, которое простирается выше звезд, и, отбросив всякую чувственность и всякое вожделение по пути через планетарные сферы{337}, они становятся такими же чистыми, как боги, спутниками которых они будут с этих пор.
Тем не менее при конце мира тела также примут участие в этом блаженстве, поскольку, по мнению митранетов, как и египтян (стр. 136), наслаждаться вечной жизнью человеческая личность должна вся целиком. Когда истечет время, Митра воскресит всех людей и окропит праведных чудесной жидкостью, которая сделает их бессмертными, а злые будут уничтожены огнем вместе с самим Ахриманом.
Ни один из всех восточных культов не предложил столь строгой системы, как этот; ни один не обладал подобной нравственной высотой и не мог иметь такого влияния на умы и сердца. Он дал языческому миру свой твердый религиозный ответ на многие вопросы, и воздействие идей, которые он проповедовал, продолжалось еще долгое время после того момента, когда он умер насильственной смертью. Иранский дуализм привил Европе определенные принципы, которые не перестали приносить свои плоды, и, таким образом, вся его история говорит о том, на что мы указывали в начале, о силе сопротивления и проникновения персидской культуры и религии в западную цивилизацию. Они обладали настолько самостоятельным своеобразием, что после того, как они устояли перед поглощающей способностью эллинизма на Востоке и помешали распространению там христианства, их не уничтожила даже разрушительная сила ислама. Сам Фирдоуси еще восхваляет древние национальные традиции и мифических героев маздеизма; и тогда как египетское, сирийское и малоазийское идолопоклонничество давно угасло или выродилось, у Зороастра еще и в наши дни остаются приверженцы, благоговейно исполняющие священные церемонии Авесты и практикующие культ огня в самом чистом виде.