— Да, — почти беззвучно отозвалась я. — Все кончено.
На меня навалилась такая апатия. Не хотелось ничего. Вообще ничего.
Как же я ненавижу это… Ты стараешься, из шкуры вон лезешь, а на выходе что? Пшык?
Мелькнула мыслишка, что это безнадежное задание Чистилище подсунуло мне в отместку за то, что много выступала. Но потом я глянула на Тошу и отмела это предположение. Мальчишка точно не заслужил такого. Ничем.
— У вас такие выражения лиц, словно кто-то умер, — подал голос Алексей. — Чего вы так убиваетесь? Ну не получилось с этим сюжетом… Печально, конечно, но так бывает. Со следующим будет лучше.
Меня обуревали противоречивые эмоции, но именно после этого тупого спича они вдруг сконцентрировались в дикую ярость.
— Будет лучше? — я вскочила с кровати с такой прытью, что Тоша едва на пол не свалился. — Будет лучше?! Кому?! Тебе?!
Закричала я, нависая над ним.
— Эй, эй, зачем так нервничать, — он выставил перед собой руки. — Что я такого…
— Заткнись, пока я тебе рожу не располосовала, — процедила я, наклоняясь еще ниже, чтобы видеть глаза этого бесстыжего засранца. — Ты что, о, светило современной литературы, думаешь, у всех есть личные фанатки в Чистилище? Думаешь, всем разрешено забить на задание и жить своей жизнью?!
Алексей застыл, а затем на его лице явственно проступило понимание.
— Что… в ваших контрактах за провал? — хрипло спросил он.
Я ответить не успела.
— Растянутое на годы переживание момента собственной смерти, — тихо отозвался Тоша.
Меня вдруг в один момент все силы покинули. Я устало махнула рукой и грузно опустилась рядом с мелким. Навалилась такая апатия… Словно ничего больше не имело значения. Да и что тут сделаешь? Я могу орать на этого придурка часами, но хоть голос сорву, ничего не изменится.
Если с темной магией можно как-то выкрутиться, то навык телепортации из воздуха не получишь. А значит, нет никакой возможности попасть туда, где в скором времени погибнет куча ключевых для сюжета персонажей. Возможно, даже вместе с главным героем.
Лицо писателя закаменело.
— Значит, вот как они решили на меня надавить, — процедил он зло. — Прислали женщину и ребенка, которым угрожает страшная пытка. Как… умно. Снимаю шляпу, я бы до такого не додумался.
— Какой смысл об этом говорить? — отмахнулась я и, обхватив виски пальцами, невидящим взглядом уперлась в пол. — Все равно ничего поделать нельзя. Ни с нашими контрактами, ни с этим чертовым сюжетом…
Мелкий прижался ко мне, словно в поисках защиты, и я крепко его обняла.
Комната погрузилась в тревожное молчание.
Я не знаю сколько мы сидели вот так, но вдруг тишину разрезал решительный голос: