И послала ему самый убийственный взгляд из всех возможных.
Не смей, придурок! Даже не заикайся о догадках, почему с ним так вышло! Мало ребенку стресса, ты еще сверху добавить хочешь?!
Видимо, взгляд получился, потому что рот Леша закрыл очень быстро. И тему послушно подхватил.
— А я… Да как-то даже стыдно сказать, — нервно хохотнул он и отвел взгляд. — Будь я трезвым, в жизни бы такого не сделал… Ездил к другу на день рождения, насмотрелся на его семейное счастье… Так мне себя жалко стало, — опустил голову низко-низко. — Вот я…
И замолчал.
Я ощутила, как меня затапливает возмущение.
То есть… серьезно?! У нас с мелким жизни порушились, а на этого пьяная печалька накатила?! Нет, я конечно слышала, что после аварии в его крови нашли алкоголь. Но, честное слово, я думала там причина повесомее!
Пока я кипела внутри и готовилась высказать Леше все, что о нем думала, внезапно заговорил Тоша.
— Никогда не мог понять, почему чем вам хуже, тем легкомысленнее вы об этом говорите, — тихо сказал он. — Думал, что это защитная реакция перед журналистами. Но здесь вы такой же. Вы думаете, что подобное отношение решит проблему?
Леша повернулся к нему и окинул долгим, очень долгим взглядом.
— Ты слишком глубоко копаешь, малой, — наконец сказала он. — У меня и правда в жизни не произошло ничего настолько серьезного, чтобы совершать самовыпил. Твоя история намного хуже. Уверен, что у Алены тоже…
— У меня хуже? У Алены? — Тоша резко подался вперед и неожиданно хищно прищурился. — Вы всегда принижаете свои проблемы сравнением с другими? Это связано с вашим детством? Я читал, что ваша семья едва пережила распад Союза. И что вы, видя, как надрываются родители, старались меньше их тревожить. Вы выросли, но продолжаете поступать так же?
Чем больше он говорил, тем шире открывался мой рот. Я была не просто удивлена. Ошарашена. То, что Тоша много знает про любимого писателя, новостью не являлось. А вот такой анализ биографии…
— Ух! — Леша выдохнул и выставил ладони вперед. — Малой, остановись! Χватит! Психолог доморощенный… — тихонько пробормотал он и уже громче сказал: — Ладно! Возможно, всякие мысли у меня крутились давно. Возможно… я уже какое-то время считал, что просрал самое важное в своей жизни. Быть может тот праздник и алкоголь стали последней каплей. Может быть.
Повисла неприятная, давящая тишина.
Леша сидел, выпрямившись, словно палку проглотил, и его невидящий взгляд упирался в невидимую точку на стене. Мелкий сверлил его тяжелым взглядом, а я… А я…
Я вдруг осознала, что изначально была очень предубеждена против нашего писателя. Богатый известный мужчина — его образ в моей голове был таким, что сочувствовать ему не получалось. Я каждый раз делала о нем только самые худшие выводы.