Остатки погребального костра на главной площади так и не убрали, хотя это очень освободило бы место для беженцев и их временных палаток, разбросанных по всему свободному пространству города. Люди категорически не позволяли трогать их святыню, и с каждым днем таких фанатиков становилось все больше. По утрам Виктор наблюдал при помощи дара целое шествие толпы на площадь, где они вставали на колени и произносили молитвы богине Миаленике. Сказать, что это выглядело странно и в каком-то роде зловеще – ничего не сказать. Гуляя среди них, он прислушивался к мыслям жителей и понимал, что они и правда верят в то, что делают и говорят. В их глазах случившееся с ней не в коем случае не было случайностью или ошибкой. Миаленика Кленская переродилась в богиню и теперь она должна заботиться о своих подданных, если ей молиться.
На первый взгляд казалось настоящим бредом, но если вслушиваться в мысли людей, их молитвы и просьбы к ней, мнение менялось и все становилось вполне логичным. Что делать с этими фанатиками и как убедить их в том, что его сестра не богиня, Виктор не знал, но оставлять все так, как есть тоже не лучший вариант. Помимо этого перед ним стояли повседневные задачи, отягощенные бременем войны, хоть с ними король справлялся на ура и его народ, особенно лишившиеся крова, пока ни в чем не нуждался и был в предельной безопасности.
От принцессы продолжали поступать просьбы попытаться пойти на мировую с ее отцом, направить ему письмо или договориться о личной встрече, но пока Виктор не зашел в этом направлении дальше первой строчки такого письма, в котором говорилось: “Приветствую Вас, дорогой агрессор…”. Каждый раз начиная новое письмо, на новом листе бумаги он всегда писал одно и тоже, после чего мысленно ругал себя за испорченный лист и брал пустой, но писать не начинал, откладывал на потом и переключался на слушание донесений с поля боя.
Враг никак не мог прорвать оборону армии Апатии на подступах к столице. Им не удалось преодолеть и половины пути до городских стен, но именно это продвижение позволило ему и кучке пленников в Лекинсте отрезать солдатам Больто путь к отступлению. Сейчас вся надежда была на людей Келиона и смогут ли они отстоять Лекинст. Тогда смело можно было наступать на противника с обоих сторон, взять их в клещи и уже никуда не отпустить. Насколько Виктор знал, принц Аластер был где-то там, в самой гуще событий, в отличие от его отца, оставшегося дома в нескольких днях пути от города на стене. Пока у Апатии нет столько людей, чтобы разделиться и предпринять попытку контратаки на территории противника, да и в этом нет никакого смысла на взгляд короля.